Стихотворения - [9]

Спокойствие души, блаженство тихой доли!

Не знает счастия, не знает тот людей,

Кто ставит их хвалу предметом жизни всей!»

Но в чем сын Фебов так с собою несогласен,

Как в песнях о любви? то счастие она,

То в сердце нежное на муку вселена;

То мил ее закон, то гибелен, ужасен.

Любовь есть прелесть, жизнь чувствительных сердец;

Она ж в Поэзии начало и конец.

Любви обязаны мы первыми стихами,

И Феба без нее не знал бы человек.

Прощаяся с ее эфирными мечтами,

Поэт и с музами прощается навек —

Или стихи его теряют цвет и сладость;

Златое время их есть только наша младость.

Внимай: Эротов друг с веселием поет

Счастливую любовь: «Как солнце красит свет

И мир физический огнем одушевляет,

Так мир чувствительный любовию живет,

Так нежный огнь ее в нем душу согревает.

Она и жизнь дает, она и жизни цель;

Училищем ее бывает колыбель,

И в самой старости, у самыя могилы

Ее бесценные воспоминанья милы.

Когда для тайных чувств своих предмет найдем,

Тогда лишь прямо жить для счастия начнем;

Тогда узнаем мы свое определенье.

Как первый человек, нечаянно вкусив

Плод сочный, вдруг и глад и жажду утолив,

Уверился, что есть потребность, наслажденье,

Узнал их связь, предмет[63][64] — так юный человек.

Любящий в первый раз, уверен в том душею,

Что создан он любить, жить с милою своею,

Составить с ней одно — или томиться ввек.

Блаженная чета!.. какая кисть опишет

Тот радостный восторг, когда любовник слышит

Слова: люблю! твоя!.. один сей райский миг

Завиднее ста лет, счастливо проведенных

Без горя и беды, в избытке благ земных!

Все мило для сердец, любовью упоенных;

Где терние другим, там розы им цветут.

В пустыне ль, в нищете ль любовники живут,

Для них равно; везде, во всем судьбой довольны.

Неволя самая им кажется легка,

Когда и в ней они любить друг друга вольны.

Ах! жертва всякая для нежности сладка.

Любовь в терпении находит утешенье

И в верности своей за верность награжденье.

Над сердцем милым власть милее всех властей.

Вздыхает иногда и лучший из царей:

Всегда ли может он нам властию своею

Блаженство даровать? В любви ж всегда мы ею

И сами счастливы, и счастие даем,

Словами, взорами, слезой, улыбкой — всем.

Минута с милою есть вечность наслажденья,

И век покажется минутой восхищенья!»

Так он поет — и вдруг, унизив голос свой,

Из тихо-нежных струн дрожащею рукой

Иные звуки он для сердца извлекает…

Ах! звуки горести, тоски! Мой слух внимает:

«Я вижу юношу примерной красоты;

Любовь, сама любовь его образовала;

Она ему сей взор небесный даровала,

Сии прелестныя любезности черты.

Для счастья создан он, конечно б вы сказали;

Но томен вид его, и черный креп печали

Темнит огонь в глазах. Он медленно идет

Искать не алых роз среди лугов весенних —

И лето протекло, цветов нигде уж нет, —

Но горестных картин и ужасов осенних

В унылых рощах, где валится желтый лист

На желтую траву, где слышен ветров свист

Между сухих дерев; где летом птички пели,

Но где уже давно их гнезда охладели.

Там юноша стоит над шумною рекой

И, зря печальный гроб Натуры пред собой,

Так мыслит: «Прежде все здесь жило, зеленело,

Цвело для глаз; теперь уныло, помертвело!..

И я душою цвел, и я для счастья жил:

Теперь навек увял и с счастием простился!

Начто ж мне жизнь? — сказал… в волнах реки сокрылся…

О нежные сердца! сей юноша любил;

Но милый друг ему коварно изменил!..

Хотите ли змею под алой розой видеть,

Хотите ль жизнь и свет душой возненавидеть

И в сердце собственном найти себе врага —

Любите!.. скоро прах ваш будет под землею:

Ах! жизнь чувствительных не может быть долга!

Любовь для них есть яд: восторгом и тоскою

Она мертвит сердца; восторг есть миг — пройдет,

Но душу от других благ в мире отвращает:

Все будет скучно ей — тоска же в ней живет,

Как лютая змея; всегда, всегда терзает.

Измена, ветреность, коварство, злой обман…

Кому исчислить все причины огорчений,

Все бедствия любви? их целый океан,

При капле, может быть, сердечных наслаждений.

Когда увидите страдания черты

И бледность томную цветущей красоты,

Ах! знайте, что любовь там душу изнуряет.

Кто ж счастливым себя любовью почитает,

Тот пением сирен на время усыплен,

Но тем несчастнее, проснувшись, будет он!»

Противоречий сих в порок не должно ставить

Любимцам нежных муз; их дело выражать

Оттенки разных чувств, не мысли соглашать;

Их дело не решить, но трогать и забавить.

Пусть ищет филосо́ф тех кладезей подземных,

Где истина живет без всех гаданий темных

И где хранится ключ природы для ума!

Здесь[65] сердце говорит, но истина нема;

Поэты делают язык его нам внятным —

И сердцу одному он должен быть приятным.

Оно полюбит вещь, невзлюбит через час,

И музы в сем ему охотно подражают:

То хвалят с живостью, то с жаром осуждают.

Предметы разный вид имеют здесь для нас:

С которой стороны они явятся взору,

И чувству таковы. Поди в весенний сад,

Где ветреный Зефир, резвясь, целует Флору

В прелестных цветниках — там зрение пленят

И роза и ясмин, и ландыш и лилея:

Сорви что выберешь по вкусу своему.

Так точно, нежный вкус к Поэзии имея,

Читай стихи — и верь единственно тому,

Что нравится тебе, что сказано прекрасно,

И что с потребностью души твоей согласно;

Читай, тверди, хвали: хвала стихам венец.

Поэзия — цветник чувствительных сердец.

1798