Стихотворения и поэмы - [126]

Лишь холодом кольчуги освежен,

Весь начеку, вобрав, как ястреб, плечи,

Ждал: всюду враг в засаде затаен.

Пахал ли он, у лоз менял тростины,

Работал ли иль пировал, когда

Справлял обычай милый и старинный, —

Свой щит и меч с собой носил всегда.

Язык и веру многие сменили,

Лишь он один всей верностью крылат,

Он строил храм — в кольчуге плечи были,

Писал о тигре книгу в блеске лат.

От жадности татар изнемогая

И под ярмом персидским исступлен,

Он даже спал, кольчуги не снимая,

И за столом — в стальной рубашке он.

<1949>

Ираклий Абашидзе

505. ВСЕ ПЕСНИ

Песнь каждая свое нам говорит.

Песнь каждая о новом петь хотела б.

Песнь каждая нам возвратить спешит,

Что память позабыть успела.

В иной — весна и дышит месяц роз,

Душа в краях необычайных дышит,

В иной — февраль к нам дикий вихрь принес,

Стучит всю ночь железный лист на крыше.

В иной поток бушует, клокоча,

До твоего явившийся рожденья,

В иной же — дидубийская свеча,

Что в детстве видел ты иль в сновиденье.

Иная песнь напомнит сладко мать,

Кинжал отца, черкески боевые,

И гор Абастумана благодать,

И Сагурамо осени цветные.

Песнь каждая свое нам говорит,

Песнь каждая поет нам с новой силой,

И в каждой песне милой образ скрыт,

Тот, что когда-то сердце позабыло.

Но, милая, с тех пор, как ты со мной,

Моя подруга, дней моих бесценность,

Все песни мне твердят лишь об одной,

Лишь о тебе, любовь моя и верность!

<1947>

Иосиф Гришашвили

506. ОВЛАДЕВАЙ РУССКИМ ЯЗЫКОМ

У тебя талант и хватка, ты грузинский знаешь,

Но по русскому ты, мальчик, отстаешь, хромаешь.

Если сразу не изучишь — верь моим советам:

Вырастешь, возьмешься снова — трудно будет это.

Верь поэту, сколько б знаний ты своих ни множил,

Русской речью, русской речью овладеть ты должен.

У нее иная прелесть, по-иному плещет,

Глубиной богатств природных, всей красой их блещет.

Не пробьет свинец те недра, из которых льется,

Потому что речью братства эта речь зовется.

Предположим, ты захочешь в землях заграничных

Потягаться там талантом, знанием отличным.

Встретишь, мальчик, там врагов ты и друзей там встретишь,

Если русским ты владеешь — смело всем ответишь.

Голос Пушкина в нем! Голос Ленина всесветный,

За ученьем будет радость — крепко помни это.

Прежде всех других языков, что изучишь тоже,

Русской речью, русской речью овладеть ты должен!

<1971>

Карло Каладзе

507. СКАЖУТ ОБО МНЕ…

Скажут обо мне: ему не повезло,

Война ударила нежданно, как морозы,

Он ветку тополя войне срезал назло,

Чтоб укрепить тем утром росным лозы.

И, веткой тополя те лозы укрепя,

Он видел в ней своей надежды память —

И, ласковый, оставил он тебя,

Красавица с сиявшими глазами.

Скажут обо мне: потерян парень наш,

Пять лет промчалось как виденье,

Но всё я перенес, всё, чем страшна война,

Вернулся я и вздрогнул от волненья.

Я знаю сам, чем стал для нашего села,

И шумно детвора, меня узнав, встречала.

Я был лишь удивлен, что ветка проросла

И тополем над лозами стояла.

Откуда сила ветке прорастать?

И жизнь ее мне сердце подымает.

О женщина, та ветка неспроста,

Кроме тебя, о том никто не знает.

Об этом вслух, о нет, не говорят,

Но я хочу, чтоб ветка мне сказала:

Объятья лоз ей дали тот наряд

Или твоя рука ее ласкала.

<1947>

Георгий Леонидзе

508. «Облака проносятся…»

Облака проносятся,

Осыпаясь золотом.

Стих уйдет — с ним дочиста

Всё, что знала молодость.

Слез путевка кружится,

Седины в кудрях ком.

С ним волна осушится,

Что вставала паводком.

Не вернешь, не крикнешь: «Стой!»,

И джейрана тенью

Канет трепет ночи той,

Дня сердцебиенье.

И возврат стиха к чему —

Я уже не солнечен.

Молодость нужна ему —

Пусть уходит с облаком.

Ты звенел, как хочется,

Лег в земле расколотым.

Стих уйдет — с ним дочиста

Всё, что знала молодость.

<1935>

509. ПОЭТУ

Лишь тебе это скажет страна твоя:

Ты пустой мечтой жизнь растягивал,

Брала ль пляски рог — ты плясать не мог,

Шел ли песни вал — не подтягивал.

Твое время есть повесть юности,

Что ж твой стих умолк, словно раненый?

Стих и юность — их разделить нельзя,

Их одним чеканом чеканили.

Если ж сердце в песке схоронил сполна,

Вся трава стиха в нем задохнется.

Есть примета одна: это юность — она,

Как надетый шлем, не шелохнется.

Мы прекраснейшим только то зовем,

Что созревшей силой отмечено:

Виноград стеной, иль река весной,

Или нив налив, или женщина.

За грядущий день отвечаешь ты,

Пуля в пулю — так слово всаживай!

Позабыт на сегодня любой поэт,

В мраке слов погребенный заживо.

Всё, что дышит сейчас на путях земли,

Всё, что жизни живой присуще:

Облаков ли мыс, человек и лист, —

Ждет улыбки стихов цветущей.

И в стихи твои просится рев, грозя,—

Десять тысяч рек в ожидании.

Стих и юность — их разделить нельзя,

Их одним чеканом чеканили.

<1935>

510. КНИГЕ «НОСЯЩИЙ ТИГРОВУЮ ШКУРУ»

Я целую листы твои,

Пью их взорами жадными,

Ты не книга — дрожание

Тонких пен водопадное.

Ты — не книга, ты — знамя нам,

Сад с росой золотою

Или неизносимое

Ты крыло стиховое.

Ты — не книга, ты — утро нам,

Свет народного пламени,

В корнях сердца положена,

В самом сердце чеканена.

На каком великановом

Создавалась столе ты,

Чтобы сердцу грузинскому

Так сиять на столетья?

Тебя пишут чернилами,

Вместо слов — света россыпи.

А печатают — оттиски

Покрываются розами.

Ты одна в ночь светила нам,

Вековую, отчаянную,

Все сокровища отняли —