Стихотворения и поэмы - [43]

От котомок нищих наяву.

2. ЗАВТРАК © Перевод И. Поступальский

Тарань сияет под лучами солнца,

С чумацкой споря! Хлеб — весь золотой,

Насыщенный степным горячим ветром

И на ломти разрезанный рукою

Охотника, гуляки, рыбака!

В траве лукаво притаилась фляжка —

Не угадаешь, чем она полна!

Немного огурцов — зеленых, твердых, —

И это всё.

               Подобно белым павам,

Проходят в небе облака. Кузнечик

В полыни дребезжит. Девичья песня

Издалека, как близкая, слышна.

А даль темнеет. Добродушный гром

Спросонок заревел, — но здесь, над нами,

Лазурь еще светла.

                            Смотрите! Утки,

Блеснув, как нить жемчужная, спустились

Вдали на полевое озерцо!

1939–1940 Киев — Коктебель

229. СВИСТНУЛ ОВЛУР ЗА РЕКОЮ © Перевод Е. Благинина

Князю не спится и спится…

Гаснет последний костер,

Крикнула вещая птица,

Ветер колышет шатер.

Накрепко спят половчане,

Ночь — будто омут без дна…

Встала виденьем печальным

У изголовья жена.

Нет, уж не ведать покою!

Жалит печаль, как змея!

Свистнул Овлур за рекою, —

Слышишь, отчизна моя?

Быстрые кони готовы…

Кличет властительный взор!..

Прерваны сны Кончаковы,

Буря ломает шатер.

20 мая 1940 Коктебель

230. МАСТЕРСТВО ПЕРЕВОДА © Перевод Д. Бродский

Н. Н. Ушакову

В безвестный лес идет стрелок порой.

Там есть ли дичь? Не дрогнет ли в овраге

Рука сегодня?

                      Вот взвились ватаги

Чирков, — и сердце участило бой.

Так книга кругозор являет свой,

И должен в строки те, что на бумаге,

Без промаха попасть ты, полн отваги,

И людям их отдать, как друг прямой.

Но не убить! Для всяких аналогий

Предел бывает: нужно, чтоб слова

Богатые не сделались убоги,

Чтоб мысль осталась в тех словах жива

И чтоб души поэтовой глубины

На нас родимым веяли с чужбины.

26 мая 1940 Коктебель

231. БУФЕТ © Перевод Е. Благинина

Приснился мне буфет старинный

И дом, где жил я в оны дни

И где сиял тот свет невинный,

Который детству лишь сродни.

Отчетливо припоминаю,

Нет, вижу я наверняка —

На нижней, левой дверце, с краю

Два полированных сучка.

Один как птенчик темнокрылый,

Вот-вот он выскочить грозил,

А всё держался: видно, силой

Его соседний заразил.

Соседний был похож на деда:

Усы, и нос, и борода.

Казалось мне, птенца-соседа

Он распекает иногда.

А из буфета — дух лимона,

Корицы, кофе, старины,

Как ветер Яффы и Цейлона,

Как воздух дальней стороны.

Всё это было… Хлеб с вареньем,

Ребячьи сны и самовар,

И кресло с кожаным сиденьем,

И порванный Густав Эмар.

И тополя в кипенье света

(Их Антонович[24] посадил),

И два нескладных пистолета,

Что друг Ясько́ мне смастерил.

И доброй матери угроза,

Совсем нестрашная, совсем!..

Всё это было… Эта проза —

Она дороже всех поэм!

26 мая 1940 Коктебель

232. НАРОДАМ МИРА © Перевод А. Гатов

Среди миров наш мир кружит,

На древний лад земля гудит,

И каждый атом и микрон

Единой воле подчинен,

Творящей море, поле, твердь,

Одну вершащей круговерть, —

И в этой буре мировой

Вступает жизнь со смертью в бой,

И вы, тревожные сыны

Плодоносящей глубины,

Живете веяньем весны,

И лета солнцем голубым,

И осени багрянцем злым,

И чистотою строгих зим,

И шелковым теплом травы,

С которою сроднились вы

При воплях муки родовой.

Он дорог вам, наш мир живой:

Ваш серп, ваш меч, ваш сев, ваш гнев,

И струнный перебор дерев,

Смех дочерей и сыновей,

Любовь, которой нет сильней,

Огонь домашнего тепла,

Произрастание ствола,

Зверь в роще, птица в небесах,

И рыба в реках и морях…

Но кто владеет всем добром,

Что вашим добыто трудом —

Своим трудом, своим горбом?

Да! Разве и они сыны

Прекраснозвездной глубины —

Те, кто в живую круговерть

Несет раздор и злую смерть,

Кто топчет ваш плодовый сад,

Кто в воду льет смертельный яд,

В дыханье вам отраву льет,

Кто сеет бурю, кривду жнет?

Кто землю щедрую рассек,

Богатства взял из гор, из рек,

Чтоб вам их не добыть вовек?

Кто мысль, и музыку, и стих

Змеей обвил и губит их?

Кто ваш благословенный пот —

Всё, что свободный труд дает, —

И кровь, и плоть, и огнь души

Разменивает на гроши,

Чтоб услаждал несытый взор

Кошмарной роскоши позор?

Кто, оторвав от матерей

Их свет и счастье — их детей, —

Их растлевает до конца,

Испепеляет их сердца?

Кто жизнь и тело продает

За грош, кто множит свой доход,

Церковным осенив крестом

Кровь, ложь и кражу с грабежом?

Кто мирные поля страны

Сжигает лавою войны

И брызжет мерзкою слюной

В твой, земледелец, лик простой,

Тебе в лицо, кузнец, плюет?

Кто поднимает род на род

И племена на племена?

Чей бог — торговля, храм — война?

И долго ли терпеть вам их —

Ту стаю сытых и глухих?

Доколь переплавлять вам плуг

В орудие войны и мук,

Чтоб тешить им гнездо гадюк?

О, если б все наречья знать,

Все страны мира облетать

И всем народам закричать:

«На свете правда лишь одна —

И только там живет она,

Где люди власть господ смели,

Где серп и молот в герб вошли,

Где с другом друг и с братом брат

Лелеют светлый виноград!»

Май — июнь 1940 Коктебель

233. ВЛАДИМИР КОРОЛЕНКО © Перевод П. Карабан

Его я видел в жизни только раз —

Здесь, в Киеве, в профессорской квартире.

Мне памятен огонь честнейших в мире,

Сиявших искрой золотою глаз.

И скромен был и прост его рассказ,

Как статский зверь в чиновничьем мундире,

Из угожденья палачу в порфире,

Распяв детей полтавских, мир потряс[25].

Не повторить мне те слова простые,

Хоть в памяти всегда звучат они, —