Стихотворения и поэмы - [44]

В душе храню их, как цветы сухие.

Ведь он сказал в томительные дни,

Плывя рекой сибирской не впервые:

«Но всё-таки… там, впереди — огни!..»

1940

234. ФЕДЬКОВИЧ ПОЕТ © Перевод В. Владимиров

Одетый в свитку, строен и спокоен,

Он встал. И гости тоже поднялись…

«Давно уже не чувано такої,

Лише, додам — лише тоді — колись…» [26]

Поет — а там уж встали двое, трое,

И все поют, и песня рвется ввысь, —

Как будто люди грозною борьбою

Земную ось перевернуть взялись —

Чтоб был жолнер не цесарской опорой,

А стал опришком Довбуша, который

Свой поднял меч за счастие людей…

И люди вздрогнули в немом безмолвье.

Так Кобзаря, что вырос в Приднепровье,

Встречает буковинский соловей.

1940

235. «Осенней порой появляются птицы…» © Перевод П. Жур

Осенней порой появляются птицы

И странно кричат, кружась над рекой,

И не знает стрелок: может, это лишь снится,

Что такое же видел он прошлой весной.

Осенней порой ежедневно — иное:

То стебель увял, то листик — желт…

Человек мудрее осенней порою

И мягче — травы примятый шелк.

Осенней порой в озерах зеркальных

Залегает рыба для спячки глухой…

Осень — это пора бесед прощальных,

Но всходит пшеница осенней порой!

1940

236. ПОХВАЛА ВООБРАЖЕНИЮ © Перевод Б. Турганов

Не видав, как джигу исполняет,

Думаю — кубарь напоминает;

Фарандолы — я добавлю сразу —

Даже вы не видели ни разу.

Но на то дано воображенье,

Чтоб расслышать тамбурина пенье,

И на то я над собою пан,

Чтоб творить гитары и гитан.

Чтоб Севилья и Гренада тоже

С Кобеляками бывали схожи,

Чтоб цветы срывать нам тамариска,

Крепкий джин глотая в Сан-Франциско,

С гарпуном ходить за кашалотом,

Быть на «ты» с гидальго Дон-Кихотом,

Гнезда кайр отыскивать в скалах,

С д’Артаньяном биться на клинках.

<1941>

237. ПОХВАЛА РЕАЛЬНОСТИ © Перевод Ю. Саенко

Земное всё, что нашу жизнь поит,

В чем вес и мера и объемность мира,

Коня, что повод сбросить норовит,

Кота-мурлыку, схожего с Багирой[27];

Роскошное фламандцев полотно,

Литое тело, мускулы стальные,

И запах сена, льющийся в окно,

И в тонкой вазе розы огневые;

Объятья крепкие, и труд людей,

Что мир колеблет силой вдохновенья,

Созревший плод, свисающий с ветвей,

Разумных рук крылатые творенья;

Возделанные пышные поля,

И песню рек, и пущу вековую, —

Как это всё люблю безмерно я!..

Но, люди, вас — всего сильней люблю я!

<1941>

238. ЦВЕТЕТ АЗАЛИЯ © Перевод Л. Вышеславский

Цветут гортензии в Батуме…

Н. Ушаков

Цветет азалия, мой добрый Ушаков,

У года на краю, в конце его дороги,

И я любуюсь ей, как взором недотроги,

Что, душу истомив, любви услышит зов.

Растенью помогать я был всегда готов,

Хоть много было с ним заботы и тревоги,

Теперь цветет она, окрепшая в итоге, —

Зимы живой этюд к поре весенних снов.

Так и в поэзии, и в жизни человека:

Сквозь пыль, и труд, и пот, сквозь все невзгоды

                                                                                                века

Мы достигаем, друг, вершин своей весны.

Сойдемся ж за своей традиционной чашей,

По-братски выпьем вновь за крепость дружбы

                                                                                    нашей,

За честь и чистоту счастливой седины!

1 января 1941

239. ЗОЛОТАЯ САБЛЯ © Перевод Б. Иринин

Павлу Тычине

Не помню, где — впервые на Кузнечной

Мы встретились, а может, и не там,

Но сразу разговор возник сердечный.

И, возвращаясь к прожитым летам,

К поступкам, лицам, к встречам жизни ранней,—

Я с прежним чувством отдаюсь мечтам

О той поре. И мы воспоминаний —

Я знаю — не сотрем о днях былых,

Весенних, полных дум и упований!

О, как переливался стройный стих

Под Вашею горячею рукою,

Звонкоголос, как май, хотя и тих!

В дорогу жизни взяли Вы с собою,

Павло Григорьевич, певучий дар,

Им почтены, как саблей золотою.

Впитав в себя души народной жар,

Что нас живит, как в сказке ключ целебный,

Вы шли вперед, властитель тайных чар.

Вот потому ни дебри Вам, ни гребни

Высоких гор не страшны. Не для Вас

Те блёстки слов, что так иным потребны.

Вы в Харькове (давно ли?) как-то раз

Про Кожемяку, помню, мне читали —

И тот огонь доселе не погас,

Который засветив, Вы твердо стали

На путь, что на вершины Вас ведет.

Пусть в снах иные грезят о привале,

О тихой пристани, но Вы — не тот:

Покой и легкий путь — Вам чуждо это.

Ведь сам народ наш в руки Вам дает

Оружие народного поэта.

Январь 1941 Киев

240. ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ © Перевод Я. Смеляков

Весна с зимою на весах

Или, вернее, на качелях:

То серый снег в моих глазах,

То дождь сверкающий апреля.

Гляжу, еще больной, в окно:

Как весело народ смеется!

По жилам улиц, как вино,

Работа праздничная льется.

Под звон капелей золотых

Набухли почки жизнью новой.

Не надо разве рук моих

Садам весны — садам вишневым?

Моих не надо разве слов,

Гудящих силой огневою,

Среди бойцов и кузнецов,

Среди рабочих и героев?

Плывет по синей дали дней

Работы славное ветрило.

О, плодотворный блеск дождей!

О, мудрая людская сила!

Между январем и июнем 1941

241. СЛОВО О МАТЕРИ-РОДИНЕ © Перевод Б. Турганов

Благословен тот день и час,

Когда раскинулась коврами

Земля, которую Тарас

Босыми исходил ногами,

Земля, которую Тарас

Горючими омыл слезами.

Благословенна в болях ран

Ширь беспредельная, степная,

Та, что плывет как океан,

Херсона стены окаймляя,

Свой молодой девичий стан

К Днепру могучему склоняя.