Стихотворения и поэмы - [39]

Навек покидая мать.

Прижавши меня к груди,

Рыдала она в тоске.

О сердца щемящий плач,

Слеза на моей щеке!..

Понуро шагал мой конь,

Раздумью всадника в лад.

Далеко меня он вез

От милых душе услад.

Вот мельницы сладкий шум,

Всё тише… за шагом шаг…

А матери скорбный плач

Звенит и звенит в ушах.

Увы, в новогодний день,

Очнувшись от забытья,

Я вспомнил, родные, вас,

И тихо заплакал я.

1 января 1940

Ереван

255. Привет всем Перевод Н. Чуковского

Был апрель. Весна цвела.

Шел я в поле грусть прогнать,

И природа обняла

Средь полей меня, как мать.

Многоцветно, как огонь,

Утро зрело в тишине,

Как золотогривый конь,

Солнце ржало в вышине.

Птичий хор звенел, свистал,

Пели травы, лепестки,

Чтобы я веселым стал,

Чтобы я не знал тоски.

Как потешны и легки

Быстрые прыжки козлят!

Как пушисты и мягки

Шубки светлые ягнят!

А цветы! А мотыльки!

Запахи и ветерки!

Ласточки и шум реки!

Пенистые родники!

И, откуда ни возьмись,

Кто-то начал мне шептать,

Говорит: «Остановись,

Чтобы этот мир обнять.

Низко поклонись ручьям,

Ланям, птицам и кустам,

И деревьям, и стадам,

И высоким облакам.

Это всё родня твоя —

Братья верные твои,

Это кровная родня —

Сестры нежные твои.

Вон утес над пеной струй,

Мхом покрыт, суров, горбат.

Но его ты поцелуй,

Он твой добрый старший брат».

Весна 1940

256. «Безмятежная ночь! Один я сижу…» Перевод Н. Чуковского

Безмятежная ночь! Один я сижу

На вершине скалы. Кругом — тишина.

Я на спящее море молча гляжу.

Даже время прервало вечный полет,

Тишина без границ, молчанье растет.

Вся вселенная тишью сонной полна.

О мгновенье! Как ты блаженно молчишь!

Беспредельная и безмерная тишь!

И невольно я слушаю душу свою

И себя понимаю, себя познаю!

Август 1940

Севан — Ереван

257. «Проснулся ребенок…»* Перевод С. Шервинского

Проснулся ребенок

И горько заплакал, —

Всё, чего сердцу хотелось,

Получил он во сне,

Проснувшись, всё потерял,

Привстал,

Потянулся в слезах ко мне.

Не плачь, дружок, погоди —

Прекрасной юности сон

У тебя еще впереди,

Долог будет и ярок он!

А как же, мой мальчик, мне,

Когда я утратил всё

Безвозвратно

И на этой земле,

В тюрьме угасающих дней,

Нет уже светлых снов.

1940

258. Бингёл («Раскрыла весна зеленые двери дня…») Перевод Т. Спендиаровой

Раскрыла весна зеленые двери дня

И, точно струна, запела в ручьях Бингёла.

Один за другим верблюды прошли, звеня,

И яр поднялась на пышный яйлаг Бингёла.

Любви лезвие мне в сердце впилось — тоскую

По стану ее, по морю волос — тоскую,

По сладким речам — ах, сердце зажглось! — тоскую,

По лани, что там, на влажных лугах Бингёла.

Прохладны ключи, но губ не раскрыть спаленных,

Цветы — как лучи, но глаз не раскрыть бессонных,

Нет, яр не ищи — на склонах она зеленых,

Поют соловьи напрасно в горах Бингёла.

Я сбился с пути, ищу твой порог напрасно,

Всё чуждо вокруг, брожу без дорог напрасно.

Я, странник, в ночи устал и продрог напрасно.

Скажи мне, сестра, где путь на яйлаг Бингёла?

19 января 1941

Ереван

259. Боевой клич Перевод В. Звягинцевой

Ночь. Тучами окутанная ночь.

Как бешеную бурю превозмочь?

Гремучий шквал из вражеской страны

Рокочет на просторах наших нив.

Встают в ответ моря, возмущены,

Исполнен гнева бурных рек разлив.

Э-эй, Масис, заоблачная высь!

Э-эй, земля родимая, держись!

Готовы ль молнии? Готов ли меч,

Чтоб ненавистных гибели обречь?

Все ль вы на страже, родины сыны?

Мы взяться за оружие должны —

Затихнет ветер, и заснет вода,

Но злобный враг не дремлет никогда.

Вы слышите тяжелый лязг цепей?

Тиран оковы тяжкие несет

В наш край лесов, нагорий и степей,

Он хочет обесчестить наш народ.

Вступайте в перекличку меж собой!

Все ль на ногах и все ль готовы в бой?

Да опояшет каждый стан броня,

Да опояшет воля гордый дух,

Да опояшет поясом огня

Великий гнев наш дружественный круг!

Шуми, шуми зеленой кроной, дуб!

Гремите бурей, зовы вещих труб!

Срывайся, ржанье, с жарких конских губ!

На бранный подвиг, братья, на борьбу!

Решаем сами мы свою судьбу.

За облака взлетай, победный стяг,

К бессмертью, побеждающему смерть!

Да будет уничтожен дерзкий враг,

Да будет усмирен свирепый смерч!

От наших виноградников и рощ

Гоните злоумышленников прочь!

Да будет вечной в солнечном краю

Давилен, житниц мирных тишина!

Свою отчизну отстоим в бою.

Э-эй, к победе, вольная страна!

26 июня 1941

Ессентуки

260 — 261. Песня птиц

1. «Птички певчие наши…»** Перевод Т. Спендиаровой

Птички певчие наши,

В сиянье рассвета

Чистых сердец порывы

Вами звонко воспеты.

Ваши добрые зовы —

Эти нежные трели —

Мою скорбную душу

Исцелили, согрели.

Пусть, родные певуньи,

Вас беда не коснется,

Пусть иссохнет рука,

Что на вас замахнется.

5–6 июля 1941

Ессентуки

2. «Однажды девочка, резвясь…» Перевод А. Ахматовой

Однажды девочка, резвясь,

Играла средь полей,

А мотылек, зарей светясь,

Кружился перед ней.

Она хотела мотылька

Красивого поймать,

Но тщетно тянется рука,

Никак его не взять.

Тот мотылек неуловим,

Веселый, золотой…

И вот она, гонясь за ним,

Вбежала в лес густой.

Он закружился меж ветвей

И улетает прочь…

Она устала, а над ней

Уже темнеет ночь.

Забралась девочка в дупло,

Ей захотелось спать.

В лесу и утром не светло —

Дороги не видать.

Три дня она в лесу жила,

Ей ягоды — обед,

И так тепло на дне дупла,

Лишь тропки к дому — нет!

Но девочку пошли искать

Соседи и отец.

Счастливый день! Она опять

Среди родных сердец.