Стихотворения и поэмы - [32]

Шрифт
Интервал

Нет, нет, не плачь, не утешай меня!
Святое слово матери грязнят.
Всё: родину и сердце — жизнь мою
Они терзают, повергая в ад.
Ты не поймешь, что в сердце я таю!
О горстка пепла — сирый мой народ,
Я кровью сердца о тебе пишу,
Мне боль твоя, как пламя, душу жжет.
Я в сердце раны родины ношу.
Летать хотел бы с птицей наравне,
Любить, мечтать… но цепи нелегки;
Гнетет ярмо народа плечи мне.
Нет, не понять тебе моей тоски.
Великим гневом болен навсегда,
Я сам себя сгублю тем ядом… Что ж,
Пусть я умру, исчезну без следа,—
Моей смертельной скорби не поймешь.
1908
Тифлис

174. «Приснилось мне как-то, что мать моя бедная…»**

Перевод А. Сендыка

Приснилось мне как-то, что мать моя бедная
На улице шумной, у пышного здания,
Стоит истомленная, жалкая, бледная,
Прося у прохожих людей подаяния.
Приснилось мне как-то, что мать моя старая —
Убогая нищенка, рванью прикрытая.
Толкает старуху толпа тротуарная
И мимо валит равнодушная, сытая.
Я слезы во сне проливал покаянные,
Я плакал, проснувшись, я мучусь в бессоннице,
Ведь матери чьи-то, голодные, рваные,
Живут между нами, и все их сторонятся.
1908
Тифлис

175. «Дорогая, лей реки слез…»*

Перевод Т. Спендиаровой

Дорогая, лей реки слез —
Скорби мира не излечить.
Средь бушующих бурь и гроз
Наша жизнь — огонек свечи.
Песни, слава, любовь даны,
Только чтобы конца не ждать.
Но затем мы и рождены,
Чтоб добычею смерти стать.
В беспредельном мраке вкруг нас
Жизнь как луч, что сверкнет, горяч,
Миг — и вот уж навек погас…
Дорогая, рыдай и плачь.
Рана сердца кровоточит,
Скорбь вселенной томит меня.
Дорогая, рыдай навзрыд,
Голову мне на грудь склоня.
Тем слезам, что льешь надо мной,
Уж не высохнуть, не успеть —
Дорогая, из тьмы ночной
В дверь твою постучалась смерть.
1908
Тифлис

176. «В золотых, горячих лучах…»

Перевод С. Мар

В золотых, горячих лучах
Отдыхает тихое море,
Горный кряж в алмазных венцах,
Тучки нежатся на просторе.
Закурлыкали журавли,
И весну принесли их крики,
Пар идет от сонной земли,
Из расщелин смотрят гвоздики.
Лес росой пронизан насквозь,
Где-то иволга засвистела,
Сердце песнями занялось
И стремглав к весне полетело.
Вот лечу я с ветром лесным,
Вот расту я с дубом могучим,
Увидал оленя — и с ним
Я ношусь по чащам и кручам.
Плещет море в сердце моем,
Во вселенной я растворяюсь,
Низвергаюсь горным ручьем
И с землей и с небом сливаюсь.
И хочу я весь мир обнять,
Славлю землю, небо и воды.
Всколыхнул мне душу опять
Праздник вечно юной природы.
1908

177. «Что слава, власть и взгляд желанной…»

Перевод В. Державина

Что, слава, власть и взгляд желанной,
Вы для души моей больной!
Лишь звон протяжный, караванный,
Вдаль уплывая стороной,
Скитаний жаждой неустанной
Дух околдовывает мой.
1908

178. Смерть

Перевод С. Шервинского

Незрим, незван
Тот караван.
Он день и ночь
Бредет, бредет…
Он топчет мир
На всех тропах.
Он взроет прах
И вихрь взметнет.
Вне лет, вне стран
Бредет, бредет…
1908
Казарапат

179. «Я увидел во сне: колыхаясь, виясь…»

Перевод А. Блока

Я увидел во сне: колыхаясь, виясь,
Проходил караван, сладко пели звонки.
По уступам горы, громоздясь и змеясь,
Проползал караван, сладко пели звонки.
Посреди каравана — бесценная джан,
Радость блещет в очах, подвенечный наряд…
Я — за нею, палимый тоской… Караван
Раздавил мое сердце, поверг меня в прах.
И, с раздавленным сердцем, в дорожной пыли
Я лежал одинокий, отчаянья полн…
Караван уходил, и в далекой дали
Уходящие сладостно пели звонки.
1908

180. «Безвестна, безымянна, позабыта…»

Перевод В. Брюсова

Безвестна, безымянна, позабыта,
Могила есть в безжизненной степи.
Чей пепел тлеет под плитой разбитой,
Кто, плача, здесь молился: «Мирно спи»?
Немой стопой столетия проходят.
Вновь жаворонка песнь беспечна днем,
Вновь ветер волны травяные водит…
Кем был любим он? Кто мечтал о нем?
2 августа 1909
Казарапат

181. «Полей просторы обволок туман…»*

Перевод В. Рогова

Полей просторы обволок туман…
Уйди, оставь меня ты одного,
Я изнемог, я скорбью обуян,
Я не хочу возврата твоего.
Мои мечты, алмазный хор светил,
Сошли с небес, дать радость мне спеша.
Могучим духом смерть я победил,
Бессмертна и сильна моя душа.
Я не приемлю мир, где человек
Лишь тень среди других теней-людей,
Где каждый тщетно бьется весь свой век,
Мир плотской мощи, немощи идей.
Всю землю пусть окутает туман!
Прочь, прочь, оставь меня ты одного,
Не исцелишь моих глубоких ран,
Твой стон и плач не стоят ничего.
1909
Тифлис

182. «Где он, тот камень…»

Перевод М. Павловой

Где он, тот камень,
В каком краю,
Которым накроют
Могилу мою?
Быть может, однажды
В скитанье моем
С печальною думой
Сидел я на нем…
1909
Ереван

183. «В далекие неведомые дали…» *

Перевод Т. Спендиаровой

В далекие неведомые дали
Мечта о счастье всё зовет меня.
Но сколько я по свету ни блуждаю,
Удача всё нигде не ждет меня.
Я пересек моря, пустыни, реки, —
Где ж тот приют, что благостен и тих?
Мечта недосягаема вовеки,
Изверился я в сказках золотых.
Душа устала. Манит сна отрада…
Подремлет пусть. Будить ее не надо.
1909

184. «Я в этом мире лишь мечту любил…»*

Перевод Т. Спендиаровой

Я в этом мире лишь мечту любил,
О нежная, лилейная душа.
Гасил в себе любовной страсти пыл,
О нежная, лилейная душа.
От слез моих на всех твоих путях,
Как от росинок, вспыхнул пламень роз.
За твой удел меня снедает страх.
Тревогой жгучей сердце занялось.

Еще от автора Аветик Саакович Исаакян
Умники города Нукима

В книжку вошли сказки классика армянской литературы Аветика Исаакяна. Мудростью, любовью, добротой и юмором дышат они.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)