Стихотворения и поэмы - [12]
«Уходят, уходят, уходят друзья…» и превращаются в мемориальные доски.
Наверное, это и есть «экзистенциальный ужас»…
Гитара Галича (вторая, из служебного кабинета на радио) висит на стене в доме у бывшего режиссера «Свободы» Анатолия Шагиняна…
Познакомились мы с Александром Аркадьевичем на конференции журнала «Посев» 24 июня 1974 года во Франкфурте. Он только что покинул Россию — утром прилетел во Франкфурт из Вены, а на следующий день уже уезжал в Норвегию.
В Вене его поджидало предложение получить норвежское гражданство (по указу короля), но Галич гражданства не принял — он хотел остаться политическим эмигрантом, — это ему представлялось важным.
После обеда Галич пел. На столик перед ним были поставлены кассетные магнитофоны, в том числе и мой. Концерт состоял из двух отделений, в первом он пел песни, а во втором, кажется вообще впервые целиком, исполнил две поэмы: «Кадиш» и «О бегунах на длинные дистанции» (в позднейших изданиях — «Поэма о Сталине»).
Вечером мы с ним долго разговаривали, сначала в редакции «Посева», где нас оказалось четверо (вместе с двумя сотрудниками журнала), а потом в пивной болтали уже вдвоем.
Утром Галич с женой улетели в Осло. Там, в аэропорту, их встречал со всей своей семьей известный норвежский художник, член редколлегии «Континента», общий друг Галича, Сахарова и норвежского короля, — Виктор Спарре.
В Осло Галичи прожили около года. Он читал в университете лекции по истории русского театра. Кроме того, совместно с режиссером Рафаилом Голдиным, тоже недавним эмигрантом, снял 40-минутный фильм «Беженцы XX века». Там же в Норвегии вышла и его первая пластинка: «Крик шепотом» (к сожалению, на ней оркестр заглушает привычную гитару…)
Но именно на этой пластинке, еще за полгода до первого исполнения в Париже, появился лирический шедевр поэта — «Когда я вернусь»:
Затем Галич переехал в Мюнхен и стал работать консультантом при главной редакции «Свободы», регулярно выступая в программе «У микрофона Галич» (которая впервые прозвучала еще 24 августа 1974 г.)
Вот несколько отрывков из этих его передач.
Из передачи, посвященной Парижу (19 июля 1975 г.):
«Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня я говорю с вами из Парижа…
В первый же день по приезде в Париж я, естественно, помчался в госпиталь, который находится в Булонском лесу, в котором сейчас поправляется Виктор Платонович Некрасов — наш замечательный писатель, благороднейший, мужественный человек, автор одной из лучших книг о войне "В окопах Сталинграда", автор замечательных "Путевых дневников", автор многих великолепных произведений. Доведенный почти до отчаяния издевательствами, которые чинили над ним власть предержащие, обысками, допросами, бесконечным издевательством, бесконечными запрещениями того или другого произведения, он в середине прошлого года принял решение выехать во Францию…
Мы с ним продружили почти уже сорок лет, с юности, мы познакомились тогда, когда мы сдавали вместе на актерское отделение в студию Станиславского… Максимов, с которым позавчера мы вместе навещали Некрасова, сказал о нем, пожалуй, очень точно: Виктор Некрасов похож на начинающего, только начинающего стареть мушкетера…
…И опять вместе с Синявским мы бродили по Парижу, любовались Парижем, вдыхали необыкновенный парижский воздух, который даже табуны машин, заполонивших улицы Парижа, не могут испортить, потому что воздух этот прекрасен».
Из цикла «Благодарение» (о поэзии) (25 мая 1976 г.):
«…Сегодня мы опять поговорим о поэзии». Далее Галич говорит о стихах Мандельштама, о своей любви к ним, а потом:
«Кстати вот недавно поэт, хм… поэт Евгений Долматовский написал стихи про Париж:
Ну право, какое ж чувство благодарности можно испытать к человеку, написавшему подобное?»…
И еще очень интересный отрывок из передачи «Прощальный ужин» об А. Н. Вертинском (12 февраля 1977 г.):
«….И вот я пошел на концерт Вертинского. Он должен был выступать в Доме кино. Я хотел бы, чтобы это представили те из вас, которые родились в годы войны или после войны и которые не знают, почему так мы странно отнеслись к сообщению о том, что приехал Вертинский.
Долгие годы Александр Вертинский был не то чтобы под запретом, а был человеком из какой-то другой, фантастической жизни. Он эмигрировал в двадцатые годы, и иногда до нас случайно доходили какие-то его пластинки, стертые-престертые. Мы слушали их, едва разбирая слова… И то, что вот он, легендарный Вертинский, о котором нам рассказывали наши матери, — то, что он сегодня, сейчас, выступит и мы его увидим, казалось нам совершенно невероятным…
…Пианист сыграл вступление, и этот человек со стертым, невыразительным лицом произнес первые строчки:
И мы увидели великого мастера с удивительно прекрасным лицом, сияющими лукавыми глазами, с такой выразительной пластикой рук и движений, которая дается годами большой работы и которая дарится людям большим их талантом. Я помню стихи Смелякова:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Незавершенный роман «Блошиный рынок», который сам Галич называл «плутовским романом», был написан в эмиграции, в 1976 — 1977 годах. Первая часть опубликована в журнале «Время и мы» (№№ 24-25. 1977-1978 гг.).Судьба второй части неизвестна.В образе главного героя Семена Яновича Таратуты — одесского интеллигента — нетрудно заметить черты самого автора, а в его высказываниях — авторские мысли, поэтому справедливее будет сказать, что этот герой выведен с самоиронией.Один из эпизодов перекликается с тем, что произошло в жизни Галича: перед отъездом он должен был выплатить внушительную сумму за свою кооперативную квартиру в писательском доме, но когда власти вызвали его «на ковер» 17 июня 1974 года и предъявили ультиматум «эмиграция — лагерь», то сами же и внесли за него требуемую сумму, только чтобы Галич поскорее убрался из страны. .
Этот сборник – четвертая книжка стихов и поэм Александра Галича, вышедшая в издательстве «Посев». Сборник объединил все, издававшееся ранее, а также новые стихи, написанные Галичем незадолго до смерти. Тонкая книжка – итог, смысл, суть всей жизни поэта. «И вот она, эта книжка, – не в будущем, в этом веке!» Но какая это емкая книжка! В ней спрессована вся судьба нашего «поколения обреченных», наши боль и гнев, надежда и отчаянье, злая ирония и торжествующий смех, наша радость духовного раскрепощения.Настоящего поэта не надо растолковывать, его надо слушать.
В основу сюжета «Генеральной репетиции» положена история запрещения постановки пьесы «Матросская тишина» после просмотра ее генеральной репетиции представителями ЦК и МК КПСС.А. Галич дает широкую картину жизни московских театральных и литературных кругов, с которыми он был тесно связан более тридцати лет, рассказывает о своих встречах со многими известнейшими деятелями русской культуры. С этими воспоминаниями и размышлениями автора перемежается текст пьесы, органически входящий в художественную ткань всего произведения.
В третий номер журнала «Глагол» вошли публицистические выступления известного советского поэта, прозаика и драматурга Александра Галича. Основу составили его выступления по радиостанции «Свобода» в 1974—1977-х годах. В издание включены также интервью с писателем, подписанные им открытые письма, стихи, написанные автором в разные годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в таком объеме (593 текста) воспроизводятся произведения, опубликованные при жизни (в период с 1910-го по 1932 г.) одного из основателей футуристического движения в России Д. Бурлюка. В книгу также включены все стихотворные произведения его брата Н. Бурлюка, опубликованные в футуристических альманахах с 1910-го по 1915 год. Без творчества этих поэтов невозможно правильно понять историю русского авангарда и в целом русской поэзии XX века.http://ruslit.traumlibrary.net.
Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной.
«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.
Поэтическое наследие М. Кузмина (1872–1936) в таком объеме издается впервые. Представлено 11 стихотворных книг и значительное количество стихотворений, не вошедших в авторские сборники. Большая часть текстов сверена с автографами, в примечаниях использованы обширные архивные материалы, в том числе Дневник поэта, а также новейшие труды отечественных и зарубежных исследователей творчества М. Кузмина.http://ruslit.traumlibrary.net.