Стихотворения и поэмы - [32]

             Дрожь

Сонных видений, когда круговой

                                                             Бред

             Пьешь,

Пьешь, задыхаясь, как жгучий настой

                                                             Бед.

             Верь:

Лязгнут запоры… Сквозь рваный поток

                                                             Снов

             Дверь

Настежь – «Фамилия?» – краткий швырок

                                                             Слов, —

             Сверк

Грозной реальности сквозь бредово́й

                                                             Мрак,

             Вверх

С шагом ведомых совпавший сухой

                                                             Шаг,

             Стиск

Рук безоружных чужой груботой

                                                             Рук,

             Визг

Петель – и – чинный, парадный, другой

                                                             Круг.

             Здесь

Пышные лестницы; каждый их марш

                                                             Прям;

             Здесь

Вдоль коридоров – шелка секретарш —

                                                             Дам;

             Здесь

Буком и тисом украшен хитро

                                                             Лифт…

             Здесь

Смолк бы Щедрин, уронил бы перо

                                                             Свифт.

             Дым

Пряно-табачный… улыбочки… стол…

                                                             Труд…

             Дыб

Сумрачной древности ты б не нашел

                                                             Тут:

             Тишь…

Нет притаившихся в холоде ям

                                                             Крыс…

             Лишь

Красные капли по всем ступеням

                                                             Вниз.

             Гроб?

Печь? лазарет?.. – Миг – и начисто стерт

                                                             След,

             Чтоб

Гладкий паркет заливал роковой

                                                             Свет.

3

Ты осужден. Конец. Национальный рок

Тебя недаром гнал в повапленный острог.

Сгниешь, как падаль, тут. Ни взор, ни крик,

           ни стон

Не проползут, змеясь, на волю сквозь бетон.

Но тем, кто говорит, что ты лишь раб – не верь:

В самом себе найди спасительную дверь!

Сквозь круг безмолвия, как сквозь глухой редут

На берег ветреный ступени приведут.

Там волны вольные, – отчаль же! правь! спеши!

И кто найдет тебя в морях твоей души?

1935—1950

У гробницы

Ночь. – Саркофаг. – Величье. – Холод.

      Огромно лицо крепостных часов:

      Высоко в созвездьях, черные с золотом,

      Они недоступней

      судных весов.

Средь чуткой ночи взвыла метелица,

      Бездомна,

      юродива

      и строга.

На звучные плиты гранита стелются

      Снега,

      снега,

      снега.

Полярные пурги плачут и просятся

      Пропеть надгробный псалом,

      И слышно: Карна проносится

      Над спящим

      вечным

      сном.

Он спит в хрустале, окруженный пламенем,

      Пурпурным, – без перемен, —

      Холодным, неумоляемым —

      Вдоль всех

      четырех

      стен.

Бьет срок в цитадели сумрачной:

      Чуть слышится звон часов,

      Но каждый удар – для умершего —

      Замок.

      Запор.

      Засов.

Что видят очи бесплотные?

      Что слышит скованный дух?

      Свершилось

      бесповоротное:

      Он слеп.

      Нем.

      Глух.

А сбоку, на цыпочках, близятся,

      Подкрадываются, ползут,

      С белогвардейских виселиц

      Идут.

      Ждут.

      Льнут.

Грядут с новостроек времени,

      С цехов, лагерей, казарм —

      Живые обрывки темени,

      Извивы

      народных

      карм.

– Нам всем, безымянным, растраченным,

      Дай ключик! дай письмецо! —

      …Но немы, воском охваченные,

      Уста.

      Черты.

      Лицо.

Лишь орден тихо шевелится —

      Безрадостнейшая из наград,

      Да реквием снежный стелется

      На мраморный

      зиккурат.

Монумент

Блистая в облаках незыблемым дюралем,

Над монолитом стран, над устьем всех эпох,

Он руку простирал к разоблаченным далям —

Колосс, сверхчеловек… нет: человекобог.

Еще с ночных застав мог созерцать прохожий

В венцах прожекторов, сквозь миллионный гул —

Серебряную ткань и лоб, с тараном схожий,

Широкий русский рот, татарский абрис скул.

Блаженны и горды осуществленным раем,

Вдоль мраморных трибун и облетевших лип

В дни празднеств мировых по шумным

          магистралям

Моря народные сквозь пьедестал текли б.

И, с трепетом входя под свод, давимый ношей

Двух непомерных ног – тысячетонных тумб —

Спешили бы насквозь, к другим вратам, порошей

Где осень замела остатки поздних клумб.

Паря, как ореол, над избранным конклавом,

Туманила бы мозг благоговейных толп

Кровавых хроник честь, всемирной власти слава,

О новых замыслах неугомонный толк.

А на скрещеньях трасс, где рос колбас и булок

Муляжный Эверест, облепленный детьми,

По сытым вечерам как был бы лих и гулок

Широкозадый пляс тех, кто не стал людьми!

Красный реквием ( тетраптих )

1

Сквозь жизнь ты шел в наглазниках. Пора бы

Хоть раз послать их к черту, наконец!

Вон, на снегу, приземистою жабой