Стихотворения - [13]

Те, кто могут, едут на войну,

Чтобы вырвать сыновей из ада.

Власть считает – все идет как надо,

Лишь бы на себя не брать вину.

Но позора этого не смыть,

Не сокрыть его верховной ложью.

Материнский суд, что кара Божья,

Не позволит ничего забыть.

1995

Монолог певицы

Я хочу пойти во власть, —

Чем я хуже Хакамады.

Точно, я пойду во власть,

Чтобы ниже ей не пасть.

Я хочу пойти во власть, —

Что-то есть в ней от эстрады.

Посмеемся в Думе всласть,

Чтоб от горя не пропасть.

Я хочу пойти во власть, —

Мужики там осрамились.

Им бы драться лишь да спать,

Вот и вся их ипостась.

Точно, я пойду во власть.

Окажу такую милость.

Эй, вы, нынешние, слазь!

Сколько можно время красть?!

1995

«Прощаясь с прошлым…»

Прощаясь с прошлым,

Я прощусь с тобой.

Не сожалей, что все уже в минувшем.

Из всех друзей твоих

Я не был лучшим.

И наш разрыв ты не считай бедой.

Уже давно вступили мы в разлад.

Моя душа – как море в час отлива.

И прошлых лет – достойных и счастливых —

Никто не может нам вернуть назад.

Но я судьбе признателен навек

За все, что было в этой жизни с нами.

И время снимет с душ тяжелый камень.

И боль уйдет – как сходит в марте снег.

1994

«Бессонницей измотаны…»

Ане

Бессонницей измотаны,

Мы ехали в Нью-Йорк.

Зеленый мир за окнами

Был молчалив и строг.

Лишь надписи нерусские

На стрелках и мостах

Разрушили иллюзию,

Что мы в родных местах.

И, вставленные в рамку

Автобусных окон,

Пейзажи спозаранку

Мелькали с двух сторон.

К полудню небо бледное

Нахмурило чело.

Воображенье бедное

Метафору нашло,

Что домиков отпадных

Так непривычен стиль,

Как будто бы нежданно

Мы въехали в мультфильм.

1995

США

«Она призналась: «Я тебя люблю…»…»

Она призналась: «Я тебя люблю…»

Но он не верил, что она отважится

Свой Май отдать седому Декабрю.

И он сказал: «Тебе все это кажется…»

Их разделяла жизнь, а не года.

Он прошлым жил. Она была там саженцем.

Он говорил ей: «Как ты молода…»

Она смеялась: «Это просто кажется…»

И лишь в разлуке осенило их,

Какой любовью одарил Господь их.

Исчезло все – остался только миг,

Когда он мог, волнуясь, сесть напротив.

Когда слова, которым равных нет,

Обозначали радость, страсть и муку.

Когда в запасе было столько лет,

Что их с лихвой хватило на разлуку.

1994

«Зураб сказал…»

Зурабу Церетели

Зураб сказал:

Металл проснуться должен,

Чтоб музыку отдать колоколам.

А до того он, словно царь, низложен,

И ждет мелодий молчаливый Храм.

Зураб сказал:

Нет ничего прекрасней,

Чем сумеречный звон колоколов,

Когда закат под эти ноты гаснет,

И всё понятно, и не надо слов.

И вот над возродившимся собором

Поплыл впервые колокольный звон.

И тихо замер потрясенный город,

Как будто исповедовался он.

Минует всё. Останется искусство

И к Богу устремленные глаза.

Металл проснулся от чужого чувства,

Как в небе просыпается гроза.

И я стою, как пушкинский Евгений,

Пред новою загадкою Петра,

Вновь убеждаясь – всё, что может гений,

Понятно только гениям добра.

1999

«Еще холста он не коснулся…»

Зурабу Церетели

Еще холста он не коснулся,

Но холст его преобразил.

Он виновато улыбнулся,

Как будто нас уйти просил.

В лучах волнения и света

Плывут его полутона.

И никого с ним рядом нету,

А есть восторг и тишина.

Играла музыка…

Художник

Шел сквозь печаль и торжество.

О, сколько мир искусству должен!

Хотя не должен ничего.

1993

«В отеле, где живем мы…»

В отеле, где живем мы,

Из окна

Прекрасный вид:

Серебряные горы,

Лесистые холмы

И белизна

Нетронутого снега…

И узоры

Причудливо заснеженных ветвей.

И лыжники – как гномы, —

У которых

Одежда новогодних фонарей.

А ночью над горами синий холод.

И лунный свет.

И таинство снегов.

И небосвод, что звездами исколот.

И чуткий скрип невидимых шагов.

Как хорошо порой уединиться, —

Ни суеты, ни телефонных встреч, —

И ощутить себя свободной птицей.

И это ощущение сберечь.

1995

Франкония, США

«Я брожу по майскому Парижу…»

Я брожу по майскому Парижу.

Жаль, что впереди всего три дня.

Все надеюсь, что еще увижу

Женщин, изумивших бы меня.

Я искал их при любой погоде…

Наконец всё объяснил мне гид:

Что пешком красавицы не ходят.

И сменил я поиск Афродит.

На такси за ними я гонялся,

На стоянках все смотрел в окно.

По бульварам, словно в старом вальсе,

Обгонял я модные «Рено».

Я искал их – черных или рыжих…

Но не повезло мне в этот раз.

До сих пор не верю, что в Париже

Женщины красивей, чем у нас.

1997

«Властители дум ненавидели власть…»

Властители дум ненавидели власть…

Теперь же иные у них отношенья.

И новая власть им по вкусу пришлась,

Ирония вдруг поменяла мишени.

И бывший бунтарь, затихающий бард,

Свободу свою не предавший ни разу,

Теперь комплименты выслушивать рад,

Не сразу поняв, что всучили награду.

И Пушкина некогда царь приручал,

Да только напрасно…

А нынешний «гений»,

Чей голос Систему в сердцах раскачал,

Готов преклонить перед властью колени.

1993

Памяти друга Юры Григорьева

Ты прости друзьям свой смертный час.

Ты прости – предчувствий не хватило,

Чтобы кто-то, за тобой умчась,

Уберег тебя от черной силы.

У дороги положу цветы,

Где навек твое померкло небо.

Господи, ну как же всё нелепо!

Как жестоко – эта смерть и ты.

Я сказать при жизни не успел,

Как ты в дружбе нашей был надежен.

И до главных помыслов и дел,

Может быть, всего полдня не дожил.

Я тебе при жизни не сказал

Этих слов… Я не успел при жизни.

Кто же думал, что так будет мал