Стихотворения - [11]

Выходим мы из кайфа своего.

И море провожает нас сердито,

Как будто мы обидели его.

И падаем на раскаленный берег

Среди бутылок «пепси» и конфет.

И в этот миг миролюбиво верим,

Что лучше моря счастья в мире нет.

1975

«Как трудно возвратиться вдруг…»

В. Е. Максимову

Как трудно возвратиться вдруг

В былую жизнь, к былым потерям.

А что там – ложь или испуг?

И дома нет – остались двери.

И что в минувшем – кроме книг,

Познавшим эшафот Главлита?

И кто услышит давний крик,

Сошедший в душу, как молитва?

Господь нам завещал терпеть

И не держать на сердце камень.

Пока бесспорна только смерть.

А жизнь по-прежнему лукавит.

И все ж спасибо за урок,

Что мы стыдливо извлекаем

Из ваших убиенных строк,

Уже забыв, а был ли Каин?

1993

В изгнании

Галине Вишневской

И даже выслали голос,

А имя снесли с афиш.

И жизнь ее раскололась

На прошлое и Париж.

Чужие моря и суши

Делила среди обид.

А как поделить ей душу,

Когда она так болит?

Пусть время за нас доспорит.

Но помню я до сих пор,

Как люди чужое горе

Легко возвели в позор.

Кто знал, как она страдала,

Лишив нас в недобрый час

Своей красоты и дара,

Печально лишаясь нас.

Но сердце, как верный берег,

Где музыка и друзья…

В Россию лишь можно верить,

А жить в ней давно нельзя.

1995

Фантазия

Аре Абрамяну

Переплываю озеро Севан…

Для этого мне трех минут хватило.

Поверьте мне, я говорю, как было.

Висел над синим озером туман.

Причудливые формы берегов

И необычны были, и красивы.

И друг спросил:

«Ну, ты уже готов?

Давай поддержим гаснущие силы…»

Он мне плеснул армянского в стакан.

Мы сели с ним за невысокий столик.

«Скучаю я по озеру Севан…» —

И улыбнулся с затаенной болью.

Большая карта озера Севан

Передо мною на стене висела.

И очертанья нашего бассейна

С ней совпадали…

Вот и весь обман.

2003

«Я в дружбе верен, как собака…»

Валерию Чернову

Я в дружбе верен, как собака.

И, если друг попал в беду,

Пусть и не просит он,

Однако

Я выручать его пойду.

Мужская дружба суховата

И сладких слов не признает.

Она с решимостью солдата

Над амбразурой бед встает.

2002

Арад

Але Рубин

Для меня пустыня Негев

Необычна и загадочна,

Как, наверно, снег для негров

Или фильмы для Хоттабыча.

На востоке той пустыни,

Где ветра дороги вымели,

По ночам оазис стынет —

Новый город с древним именем.

А вокруг него пустыня,

Обнаженная, как искренность.

И над скалами пустыми

Только небо и таинственность.

Но, когда восходит солнце,

Город тот преображается.

Он сквозь лилии смеется,

Сам себе он поражается.

В живописном том укрытии

Я влюбился, будто смолоду,

И в его веселых жителей,

И еще в их верность городу.

Приезжаю как на праздник

На крутую землю Негева.

Навидался стран я разных,

А сравнить с Арадом некого.

2000

Девяностые годы

* * *

«Я счастлив с тобой и спокоен…»

«Ты остаешься, а я ухожу……»

Ане

Ты остаешься, а я ухожу…

Что-то в нас есть, не подвластное смерти.

Пусть все идет по тому чертежу,

Что без меня тебе Время начертит.

Ты остаешься, а я ухожу.

Долгая жизнь,

Как пиджак, обносилась.

Муза ютится, подобно бомжу,

В душах чужих,

Оказавших ей милость.

Пусть мне простят, что останусь в долгу,

Мне бы успеть на тебя насмотреться.

Все те слова, что тебе берегу,

В книгах найдешь

Или в собственном сердце.

1999

«Я в равенство не верил никогда…»

Я в равенство не верил никогда.

Прощай, экономическое чудо.

Кому – богатство, а кому – нужда.

Кому – хоромы, а кому – лачуга.

Права и льготы у былых вельмож

Забрали, чтоб отдать их депутатам.

Певцы сменились, да осталась ложь.

И стрелки мчат по старым циферблатам.

Уходят годы, а в моем краю

Родные деревеньки так же жалки.

Учительницу первую мою

Лишь выселила смерть из коммуналки.

1993

«В ясную погоду…»

В ясную погоду

«Юности» моей

Был я всем в угоду,

Стольких знал друзей.

За крамолу битый,

Возглавлял журнал.

Даже сам А. Битов

Как-то повесть дал.

Часто Вознесенский

Снисходил до нас.

Наш тираж вселенский

Был ему как раз.

И, поправив гранку,

Искромсав листы,

Уезжал в загранку

Гений суеты.

Имена, фамилии,

Блеск и мишура…

Что-то все забыли,

Как жилось вчера.

Вспоминаю с грустью

Сгинувших друзей.

Хор былых напутствий,

Их крутой елей.

1994

Мойка, 12

Марине

Душа его вернулась в этот дом.

Он счастлив был в своем веселом доме.

Отчаянье и боль пришли потом,

Когда его ничтожный Геккерн донял.

Среди знакомых дорогих святынь

Ты чувствуешь – он постоянно рядом…

Вот тот диван, где медленная стынь

Сковала сердце, овладела взглядом.

И каждый раз, ступая на порог,

Ты входишь в мир – загадочный и грустный.

И с высоты его бессмертных строк

Нисходит в душу чистое искусство.

Я иногда ловлю себя на том,

Что всё он видит из далекой дали,

И открывает свой великий дом

Твоей любви, восторгу и печали.

1999

«Пришли крутые времена…»

Пришли крутые времена…

Авторитет России продан…

Идет холодная война

Между властями и народом.

Идет холодная война

От пораженья к пораженью.

Ни та, ни эта сторона

Не проявляют сожаленья.

И станут биться до конца.

Одни, чтоб выжить на пределе.

Другие – в поисках лица,

Чтоб люди верить захотели.

Но их надежда не сбылась.

Нас так обманывали часто,

Что, как бы ни менялась власть,

Здесь не меняются несчастья.

Идет холодная война…

И гибнут вера и надежды.

И власть опять обречена,

А я кричу: «Россия, где ж ты?»

1998

«Страна моя – и.о. России…»

Страна моя – и.о. России

С и.о. премьера и царем —

Живет в надежде на Мессию,