Стихотворения - [2]

Шрифт
Интервал

"Наш громкий призыв: победим иль умрем,

И ты, о Россия, воскресни!"

Под музыку гимнов клянемся все мы,

Венки опуская на гробы,

Что рухнет владычество гнета и тьмы,

Насилий, предательства, злобы.

И с каждою брошенной горстью земли

Клянемся все клятвой священной,

Что будем бороться, все те, кто пришли,

За благо, за братство вселенной.

Пусть выстрелы пушек призывно звенят,

И гром их пусть слышат народы,

Здесь каждый рабочий, здесь каждый солдат —

Лишь ратник всемирной свободы.

Клянемся, клянемся у трупов бойцов,

Что сменой пришли им другие…

В окопах, в огне, у точильных станков

Куется свобода России.

Сомкнемся теснее рядами колонн;

Пусть видят цари нашу силу,

И шелестом красных склоненных знамен

Овеем святую могилу.

1917

Еще от автора Александр Алексеевич Богданов
Бунт

«Сумрачны подернутые туманной завесой дали. Обложной дождь уже третий день поливает дорогу и поля. Холодно по-осеннему, хотя только еще начало лета. Тучи низко и быстро несутся над землей косматыми птицами. Придорожные ветлы с отяжелевшими ветвями издали круглятся, как большие черные шатры. Пусто в полях, лишь кое-где копошатся, несмотря на дождь, люди…».

Тайга разбужена

«Родион вот уже несколько дней на заимке. Изба слажена на славу. Как художник, любовно выполнивший задуманную работу, не нарадуется он на создание рук своих: позванивает топориком, пробует, крепко ли в пазах, ковыряет ногтем конопатку, сухой олений мох…».

Смерти нет

«Сколько лет было Акиму, никто не мог сказать, да и сам он не знал.Хозяйка его умерла, дети выросли, и сам он одряхлел так, что не мог уже работать: только липовые лапотки плел. Семья жила вместе неразделенная, в одной избе, – но нужды с каждым днем не убывало, а прибавлялось.Тяжело было смотреть Акиму на эту бедность, и он совестливо, с душевной болью принимал каждый кусок хлеба…».

Никита Простота

«Доля Никиты была горькая, как полынь, зато нрав он имел мирный и добродушный. За всю жизнь мухи, кажись, не обидел… А выпьет – поет. Должно быть, веселостью да добротой от тяжелых мужицких дум спасался… И прозвали его на селе Никита Простота…».

Крыга

«Никто не слышал, как в избе скрипнула дверь и вошел заиндевевший от мороза Крыга, громадный в своем недубленом коротком полушубке, сгорбившийся от постоянных забот. На обшарпанных кирпичах истопленной кизяками русской печи крепко спали ребятишки, прикрытые ветошью, на полатях, разметав голые руки по доскам, ворочалась и бредила жена Крыги – Авдотья…».

Под ласковым солнцем

«Отец Леонид только что проснулся после обеда и благодушно потянулся на постели. Потом встал, подошел к окну, откинул половинки двойных коленкоровых занавесок и жадно глотнул свежий воздух широкой и обнаженной волосатой грудью…».