Стихотворения - [25]

Шрифт
Интервал

Давний брат мой, гулкий Севастополь,
Синий с белым, как старинный флаг.
Вход на рейд. Буек в волнах и вышка.
Вот уж близко. Пена за кормой.
Посмотри — ныряющий мальчишка
Расплылся медузой под водой.
Отставной матрос зовет, смеется,
Вертит желтой дыней: «Заходи!»
Запевают песню краснофлотцы
С бронзовым загаром на груди.
Там, где руки дерево простерло,
Где за стойкой синие глаза,
Вместе с сердцем обжигает горло
Ледяная мутная «буза».
А когда идешь приморским садом,
Кажется, что в воздухе сухом
Весь мой город пахнет виноградом
И одесским крепким табаком.
Если дождик барабанит в крышу
В беспокойной северной тоске,
Книгу выпустив из рук, я слышу,
Слышу эту соль на языке.
И тогда мне хочется уступки
Самым дерзким замыслам своим.
Что найду я лучше белой шлюпки
С мачтою и кливером тугим?
Здесь на стеклах в дождевом узоре
Я морскую карту узнаю.
Стоит мне закрыть глаза — и море
Сразу входит в комнату мою.
Хорошо, что в море нет покоя,
Хорошо, что в самый трудный год,
Где б я ни был, синее, живое,
Старый друг — оно за мной придет!
<1925>

54. К ЛИРЕ

Жизнь была обманчивой и гибкой,
Гордой и строптивой — как и ты,
Но умел я прятать за улыбкой
Горькое волнение мечты.
Лира, Лира! Слишком по-земному
Я тобой, любовницей, горел,
Чтоб легко отдать тебя другому
Для отравленных перстов и стрел.
Разве я не знал, как в дни разлуки
Ты была умна и хороша?
Для тебя в пылающие руки
Перешла бродячая душа.
И, в воловьи жилы заплетая
Всех лесов разбуженную дрожь,
Ты со мной — судьба твоя такая, —
Как ночное дерево, поешь.
Никогда для ложного пристрастья
Я тебя не выпускал из рук.
И служил, как мог, Науке Счастья —
Самой трудной из земных наук.
<1925>

55. «Только вспомню овраг и березы…»

Только вспомню овраг и березы,
Да в кустах заколоченный дом,
Ледяные, как олово, слезы
Оседают на слове моем.
Оттого, что без счастья и боли
Я смотреть на деревья не мог,
Мне хотелось бы ивою в поле
Вырастать у размытых дорог.
Я бы пел — и печально и строго —
Многошумной своей головой,
Я бы пел, чтоб дышать хоть немного
Вместе с вами тревогой земной.
Ведь в разлуке еще непокорней
Захотят, задыхаясь в пыли,
Обнимать узловатые корни
Невеселое сердце земли.
Зима 1925

56. ПАВЛОВСК

Помнишь маленьких калиток скрипы,
Колдовской шиповник там и тут?
Мне уже не спится. Это липы
В переулках Павловска цветут.
Мне уже не спится. Это ели
Стерегут кого-то за прудом…
Хочешь, мы на будущей неделе
Переедем в прошлогодний дом?
Он зарос жасмином и сиренью,
Окунул в боярышник лицо,
Круглый клен разломанною тенью
По ступенькам всходит на крыльцо.
И никак не мог бы отыскать я
Той крутой тропинки под овраг,
Где мелькало голубое платье,
Мотыльком раскачивая мак.
Вот и парк! Как он тенист в июле,
Как он сетью солнца оплетен!
Круглый Портик Дружбы — не ему ли
На ладонь поставил Камерон?
Помнишь давних дней тревоги, встречи?
Посмотри — шумит тебе в ответ
Старый друг наш, дуб широкоплечий,
И до нас проживший столько лет!
Вечна жизнь, и вечны эти розы.
Мы уйдем, но тем же будет сад,
Где трепещут в воздухе стрекозы
И березы ласково шумят.
Оба землю любим мы родную,
И просить мне надо об одном:
Хоть былинкой вырасти хочу я
Здесь, под старым дубом над прудом!
Может быть, отсюда через двести,
Через триста лет увижу я,
Как под эти липы с песней вместе
Возвратилась молодость моя.
1925

57. «Земное сердце не устанет…»

Земное сердце не устанет
Простому счастью биться в лад.
Когда и нас с тобой не станет,
Его другие повторят.
Но ты, мое очарованье,
Моя морозная заря,
Припомнишь позднее свиданье
В зеленых звездах января.
Закрой меня своею шалью,
Закутай сердце в бахрому.
С какой взмывающей печалью
Тебя, голубка, обниму!
Долей вино тревогой старой.
В последний раз в любви земной
Я стану верною гитарой,
А ты натянутой струной.
Мороз крепчает. Гаснет пламя.
Проходят годы. Мы одни.
Остановись хоть ты над нами,
Мохнатый месяц, в эти дни!
1925

58. «Было это небо как морская карта…»

Было это небо как морская карта:
Желтый шелк сегодня, пепельный вчера.
Знаешь, в Петербурге, на исходе марта,
Только и бывали эти вечера.
Высоко стояла розовая льдинка,
Словно ломтик дыни в янтаре вина.
Это нам с тобою поклонился Глинка,
Пушкин улыбнулся из того окна.
Солнечную память узелком завяжем,
Никому не скажем, встанем и пойдем:
Над изгибом Мойки, там, за Эрмитажем,
Памятный для сердца молчаливый дом.
Нам ли не расскажут сквозь глухие пени
Волны, что тревожно о гранит шуршат,
Знал ли Баратынский стертые ступени,
И любил ли Дельвиг вот такой закат!
Где ты? Помнишь вербы солнечной недели,
Дымный Исаакий, темный плащ Петра?
О, какое небо! Здесь, в ином апреле,
Нам с тобой приснятся эти вечера!
1925

59. «Где-то в солнечном Провансе…»

Где-то в солнечном Провансе
Тяжелеет виноград.
Мы поедем в дилижансе,
Друг, куда глаза глядят.
Заслонили дом зеленый
Косы желтые берез,
Пламенеющие клены
Тронул утренний мороз.
Мимо яблонь, вдоль откоса,
Сквозь шафранный листопад
Под шуршащие колеса
К нам бежит прозрачный сад.
Так всю жизнь! А ночью роздых,
Да в блаженных рощах сна
В пруд просыпанные звезды
И янтарная луна.
Дай, как буду умирать я,
Всё отринуть, всё забыть,
С плеч скатившееся платье
Дай душе переступить.
Уходя в иные звуки,
В круговой певучий путь,
Дай ей маленькие руки
К звездным рощам протянуть.
В горький час, в садах изгнанья,

Еще от автора Джордж Гордон Байрон
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Мазепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паломничество Чайльд-Гарольда

И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.


Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)