Ты помнишь множество историй
(Истории учились мы),
Нестройный шум аудиторий,
Где наши юные умы
Пускались в путь, велися споры;
Веселой шуткой и умом
Сверкали живо разговоры
За чаем, редко за вином.
Не всё гремели наши речи,
Мешались руки между слов,
И тяжко падали на плечи
Удары дружных кулаков.
И мой – тебе знаком довольно:
Когда ты глупости мне врал,
Он убедительно и больно
Соседа в спину упрекал.
А ты, – ты был не то, что ныне,
Ты молод был, ты был хорош;
Знал на пятак ты по-латыни,
А географии – на грош.
Хранил ты светских лоск приличий,
Но жизнь и сельскую ты вел:
Охотник главный, много дичи
Всегда и нес ты и порол.
Ты нравился во время оно;
Ты слушал, лестью упоен,
Что ты похож на Аполлона. —
Теперь, какой ты Аполлон!
Вокруг тебя веемою пахло,
Теперь ты в пристань стал, на рейд;
Ты ветхий деньми, старец дряхлый…
О meines Leben's golden Zeit!
[3]
