Стихотворения, 1937-1944 - [4]

Подранком-селезнем в полях

Заката ржавчина упала.

А песнь ночлежников впотьмах

Хромает по стерне устало.

Уж выйти по воду пора

Венере с золотым ведерцем.

Я пронесу те вечера

Под молодым, мятежным сердцем.

26.12.1942

Перевод Ю. Денисова

МОЕЙ МАТЕРИ

Под синий шелест грустных тополей

Тянулись к югу журавли ключами.

Шагала тихо осень по земле,

Как мать,

                      полна и скорби и печали.

За рыжий перевал, за дальний склон,

Ушел оратай бороздой за плугом,

И перезревших трав медовый сон

Плел кружева свои над лугом.

Уже на небосклоне голубом

Заката отсветы ложились ржаво.

А ты меня

Задумчивым селом

В миры неведомые провожала.

1942

Перевод Ю. Денисова

«Уж кто-то солнце погасил…»

Уж кто-то солнце погасил

И звезды выманил, а вскоре

На ниве замер звон косы

И ночь нахлынула, как море.

Уже село объято сном —

Ему вставать на зорьке рано,

Один лишь ветер под окном

Блуждает спьяна…

Как тень,

                    до третьих петухов

За мной стоишь ты где-то рядом

И мне незримым карим взглядом

Читаешь строки грустных строф.

1942

Перевод Ю. Денисова

ВСТРЕЧА

Склонилася туча над речкою синей,

Донецкая в небо уперлась дорога.

«Куда поспешаешь,

                                    расхристанный сын мой?

Зайди к старику,

                                посидим у порога.

Скажи мне — не бойся,

                                         никто не почует

Как долго осталось терпеть

                                                  эти муки?

Сыны мои тоже — все трое —

                                                         воюют,

А мне отрубили по локоть руки.

За то, что заставил я чуткие струны

Припомнить былое,

                                      забытое нами,

За то, что таких же,

                                              горячих и юных,

Как ты, я покликал на битву

                                                        с врагами.

Идешь? Ну иди. Дай-то бог

                                                тебе силы.

Вся кривда за ними,

                                    вся правда за нами.

Коль руки не вырастут —

                                        вырастут крылья,

И нас окрестят наши внуки —

                                                      орлами».

По дороге Ростов — Донецк,

1942

Перевод Л. Смирнова

«Тяжка дорога и сурова…»

Тяжка дорога и сурова,

Но перед нею я не струшу.

Мильоны лет бренчат оковы,

В которых разум держит душу.

Я брякну цепью вековой

О стены страха и безвестья

И подниму над головой

Свои расхристанные песни.

Гудят мосты, бушует речь,

На раздорожьях стонет ветер…

У врат грядущего столетья

Я песнею хотел бы лечь!

1943

Перевод Л. Смирнова

«Ты случайно мне повстречалась…»

Ты случайно мне повстречалась.

Шла тропой, батожок в руках.

Вдруг дорога в ночи закачалась.

Оборвалась у нас на глазах.

Не забуду я, как взметнулись

Крылья черных ресниц твоих.

С той поры вдоль забытых улиц

Ходит тенью мой грустный стих.

Эта быль превратится в небыль,

Станешь матерью ты, а я

Под чужим и холодным небом

Загублю свое сердце в боях.

11.1943

Перевод Л. Смирнова

«Идут дожди. Ночами тужит…»

Идут дожди. Ночами тужит

В полоне вражьем осень где-то.

Война, как черный ворон, кружит

Над трупом синего рассвета.

И день и ночь в чертоги божьи

Плюют орудий гневных дула.

А мать в тулупчике сутуло

Стоит одна на раздорожье,

В тени седого ветряка

И слезы спрятала в рукав.

1943

Перевод Л. Смирнова

ДЕВУШКЕ СО СТАНЦИИ ГЛУБОКАЯ

Донбасс.

              Летели груды листьев,

Ложась под ноги отрешенно.

В желтопылающем монисте

Обходит осень эшелоны.

            Ты вспомни, как поэт в шинели

Тебе вручил стихи несмело,

Как паутины вдаль летели

И без догляда рожь чернела.

           В дни испытаний,

                                        битв суровых,

Когда земля в огне курилась,

Тепло очей твоих терновых

Мне по ночам в траншее снилось.

Перевод Ю. Денисова

МАТЬ

Ты где-то средь людей бездомных

Блуждаешь с посохом дорожным,

И плач народов подъяремных

Несешь в своей душе тревожной.

А может, в вечер тополиный

Идешь средь хат, войной разбитых,

И ждешь ты,

                      онемев в молитвах,

Чтоб сын вернулся на порог

По серым колеям дорог.

1.2 1944

Перевод Ю. Денисова

«Все пути, все дороги измерил…»

Все пути, все дороги измерил,

Шел тропинкой и трактом суровым,

Но душа не утратила веры,

Словно конь среди поля подкову.

По забытым следам менестрелей

Все пройду, не колеблясь при этом,

В серой, пулей пробитой шинели,

Коммунаром-поэтом.

1.2 1944

Перевод Ю. Денисова

«На мир, что проклят был стократ…»

На мир, что проклят был стократ

Устами гневными голоты,

Слезами политый и потом,

Спустилась ночь. Седой ветряк

Под небом годы напролет

За половецкою горою

Сухою, черною рукою

Ведет минутам вечный счет.

Вот так и я, как тот ветряк,

Стою под небом одиноко

И до рассвета жду с востока

Прихода твоего, сестра!

1.2.1944.

Перевод Л. Смирнова

«Темнеет. Ворон славит лихо…»

Темнеет. Ворон славит лихо,

Объевшись трупом в поле чистом,

И тополя в тумане мглистом

Плачут тихо.

И вечер, весь в далеком звоне,

Вздымает синие ладони

Над этой всей неразберихой.

Как тот кобзарь, на струнах рокот

Рождает ветер вдоль дороги.

Поля,

            изрыты и убоги,

Прихода солнца ждут с востока.

Оно уже светло и зримо

Идет в крови и космах дыма…

Мечи лучей блестят жестоко…