Стихотворения, 1929-1930 - [25]

Шрифт
Интервал

застыла
   кавалерия острот,
поднявши рифм
      отточенные пики.
И все
    поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
           пролетали,
до самого
    последнего листка
я отдаю тебе,
     планеты пролетарий.
Рабочего
       громады класса враг —
он враг и мой,
      отъявленный и давний.
Велели нам
    идти
          под красный флаг
года труда
    и дни недоеданий.
Мы открывали
      Маркса
         каждый том,
как в доме
    собственном
          мы открываем ставни,
но и без чтения
         мы разбирались в том,
в каком идти,
     в каком сражаться стане.
Мы
 диалектику
      учили не по Гегелю.
Бряцанием боев
          она врывалась в стих,
когда
     под пулями
       от нас буржуи бегали,
как мы
   когда-то
      бегали от них.
Пускай
   за гениями
       безутешною вдовой
плетется слава
      в похоронном марше —
умри, мой стих,
      умри, как рядовой,
как безымянные
      на штурмах мерли наши!
Мне наплевать
      на бронзы многопудье,
мне наплевать
      на мраморную слизь.
Сочтемся славою —
            ведь мы свои же люди, —
пускай нам
    общим памятником будет
построенный
      в боях
            социализм.
Потомки,
    словарей проверьте поплавки:
из Леты>*
      выплывут
       остатки слов таких,
как «проституция»,
          «туберкулез»,
                «блокада».
Для вас,
   которые
       здоровы и ловки,
поэт
 вылизывал
         чахоткины плевки
шершавым языком плаката.
С хвостом годов
       я становлюсь подобием
чудовищ
      ископаемо-хвостатых.
Товарищ жизнь,
         давай
         быстрей протопаем,
протопаем
    по пятилетке
          дней остаток.
Мне
 и рубля
    не накопили строчки,
краснодеревщики
       не слали мебель на́ дом.
И кроме
   свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
       мне ничего не надо.
Явившись
    в Це Ка Ка>*
         идущих
            светлых лет,
над бандой
    поэтических
          рвачей и выжиг
я подыму,
    как большевистский партбилет,
все сто томов
      моих
          партийных книжек.

[Декабрь 1929 — январь 1930]

Во весь голос: Неоконченное

[I]>*
Любит? не любит? Я руки ломаю
и пальцы
       разбрасываю разломавши
так рвут загадав и пускают
              по маю
венчики встречных ромашек
пускай седины обнаруживает стрижка и бритье
Пусть серебро годов вызванивает
              уймою
надеюсь верую вовеки не придет
ко мне позорное благоразумие
[II]>*
Уже второй
       должно быть ты легла
А может быть
      и у тебя такое
Я не спешу
    И молниями телеграмм
мне незачем
        тебя
       будить и беспокоить
[III]>*
море уходит вспять
море уходит спать
Как говорят инцидент исперчен
любовная лодка разбилась о быт
С тобой мы в расчете
И не к чему перечень
взаимных болей бед и обид
[IV]>*
Уже второй должно быть ты легла
В ночи Млечпуть серебряной Окою
Я не спешу и молниями телеграмм
Мне незачем тебя будить и беспокоить
как говорят инцидент исперчен
любовная лодка разбилась о быт
С тобой мы в расчете и не к чему перечень
взаимных болей бед и обид
Ты посмотри какая в мире тишь
Ночь обложила небо звездной данью
в такие вот часы встаешь и говоришь
векам истории и мирозданию
[V]>*
Я знаю силу слов я знаю слов набат
Они не те которым рукоплещут ложи
От слов таких срываются гроба
шагать четверкою своих дубовых ножек
Бывает    выбросят не напечатав не издав
Но слово мчится подтянув подпруги
звенит века и подползают поезда
лизать поэзии мозолистые руки
Я знаю силу слов Глядится пустяком
Опавшим лепестком под каблуками танца
Но человек душой губами костяком

[1928–1930]

Другие редакции

Что ни страница, — то слон, то львица>*

Открывай страницу-дверь
в книжке
самый разный зверь.
Льва показываю я,
посмотрите,
       нате:
он
совсем не царь зверья,
просто председатель.
Кенгуру.
      Смешная очень.
Руки
    вдвое
    короче.
Но за это
       у ней
      ноги вдвое
             длинней.
Жираф.
Такую жирафу-мать
младенцу
есть за что обнимать.
Но горе папе:
      ему
       никак
для шеи
   не выбрать воротника.
Это — зебра.
Ну и цаца!
Полосатее
         матраца.
Как живые
    в нашей книжке
слон,
    слониха
и слонишки.
Двух —
     и трехэтажный рост,
             с блюдо уха оба,
впереди на морде
       хвост
под названьем:
      «хобот».
А из пасти —
      шутки бросьте —
два клыка
слоновой кости.
Сколько им еды,
       питья!
Сколько платья снашивать.
Даже
    ихнее дитя
ростом
   с папу с нашего.
Всех
 прошу посторониться!
Разевай глаза и рот, —
для таких
       мала страница,
дали
 целый разворот.
Этот зверь зовется
          лама.
Лама дочь
и лама мама.
Малыш пеликан
и пеликан
       великан.
Вот верблюд,
      а на верблюде
возят кладь
и ездят люди.
      Ходит он
             среди пустынь,
ест
 различные кусты.
Он
в работе
   круглый год,
значит
   он —
рабочий скот.
Крокодил.
    Гроза!
       Злодей!
Лучше
   не гневите.
       Только
          он
сидит в воде
     и пока
        не виден.
Обезьяна.
    Сладу нет!
Что сидеть как статуя?!
Человеческий портрет,
даром что хвостатая.
Зверю
   холодно зимой.
Зверик из Америки.
           Видел всех,
             пора домой,
до свиданья, зверики.

[1925–1926]

Комментарии

Прижизненные издания произведений В. Маяковского, вошедших в десятый том

Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий. М. изд. «Московский рабочий», 1925, 25 стр. Рисунки Н. Купреянова.

Что такое хорошо и что такое плохо


Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Стихотворения, 1923

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.В пятый том входят стихотворения 1923 года.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.


Письма, наброски и другие материалы

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.Тринадцатый том составляют письма, записки, телеграммы, заготовки, наброски, тезисы выступлений и другие материалы, а также дополнения к томам 1-12 настоящего издания.http://ruslit.traumlibrary.net.


Стихотворения, 1928

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.Девятый том составляют стихотворения 1928 года.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.


Окна РОСТА и Главполитпросвета

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.В третий том входят Окна РОСТА и Главполитпросвета 1919–1922 годов.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.