Стихотворения (1924) - [6]

Шрифт
Интервал

                                          поэзии иереи.
На стенках
                   картинки
                                   лестничками и веерами.
Появились
                   какие-то
                                  бородастые
                                                        в раме.
Вскоре
новое горе:
открытки
                между гравюрами,
                                               как маленькие точки.
Пришлось
                   открытки
                                   обфестонить в фестончики.
Наутро
             осмотрела вместе:
                                               серо́-с.
Пришлось
                   накупить
                                   бумажных роз!
Уже
        о работе
                        никаких дум.
Смотри,
               чтоб в уголочках
                                           не откнопились кнопки!
Одни
          стихи
                    и лезут на ум.
Бубнит
             не хуже
                            дрессированного попки.
Особенно
                  если лунища
                                        припустит сиять —
сидит
          и млеет,
                         не сводя глаз:
ни дать ни взять
иконостас.
Ставлю вопрос
                           справедливый,
                                                      но колкий:
— Деточка,
                    чем вы лучше
                                             кухарки-богомолки?
Хуже ангела,
                       скулящего
                                          в божьем клире?—
Душу
          разъедает
                              бездельник-лирик!
Каждую мелочь
                             мерь!
Держи
             восторгов елей!
Быт
        не прет в дверь.
Быт
        ползет
                     из щеле́й!
Затянет
               тинкой зыбей,
слабых
              собьет с копыт.
Отбивайся,
                    крепись,
                                    бей
быт!

ДВА БЕРЛИНА

Авто
         Курфюрстендам-ом катая,
удивляясь,
                   раззеваю глаза —
Германия
                 совсем не такая,
как была
                год назад.
На первый взгляд
общий вид:
в Германии не скулят.
Немец —
                  сыт.
Раньше
               доллар —
                                  лучище яркий,
теперь
             «принимаем только марки».
По городу
                   немец
                               шествует гордо,
а раньше
                 в испуге
                                тек, как вода,
от этой самой
                         от марки твердой
даже
          улыбка
                       как мрамор тверда.
В сомненьи
                      гляжу
                                 на сытые лица я.
Зачем же
                  тогда —
                                 что ни шаг —
                                                         полиция!
Слоняюсь
                   и трусь
                                по рабочему Норду.
Нужда
            худобой
                           врывается в глаз.
Толки:
            «Вольфы…
                                 покончили с голоду…
Семьей…
                  в каморке…
                                       открыли газ…»
Поймут,
              поймут и глупые дети,
если
         здесь
                    хоть версту пробрели,
что должен
                     отсюда
                                  родиться третий —
третий родиться —
                                   Красный Берлин.
Пробьется,
                     какие рогатки ни выставь,
прорвется
                   сквозь штык,
                                      сквозь тюремный засов.
Первая весть:
                          за коммунистов
подано
             три миллиона голосов.

ЮБИЛЕЙНОЕ

Александр Сергеевич,
                                разрешите представиться.
                                                                    Маяковский.
Дайте руку!
          Вот грудная клетка.
                                        Слушайте,
                                                  уже не стук, а стон;
тревожусь я о нем,
                                  в щенка смирённом львенке.
Я никогда не знал,
                                что столько
                                                     тысяч тонн
в моей
             позорно легкомыслой головенке.
Я тащу вас.
                    Удивляетесь, конечно?
Стиснул?
                 Больно?
                                 Извините, дорогой.
У меня,
              да и у вас,
                                в запасе вечность.
Что нам
               потерять
                                часок-другой?!
Будто бы вода —
                               давайте
                                              мчать болтая,
будто бы весна —
                                 свободно
                                                  и раскованно!
В небе вон
                    луна
                             такая молодая,
что ее
           без спутников
                                   и выпускать рискованно.
Я
    теперь
                 свободен
                                   от любви
                                                    и от плакатов.
Шкурой
              ревности медведь
                                                лежит когтист.

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.