Стихийный сон - [4]

– Послушай, Люда, – я призывала дух пофигизма, дабы объяснить все, не опускаясь до слов «халява», «наглость» и «задолбали». – Люда, мы как договаривались? Что ты мне говорила? Сделай быстренько простенький буклетик «на свой вкус» за шоколадку? Так было дело? «На мой вкус» – за шоколадку. «Техзадание» – за деньги.

– Леся, раз уж ты взялась, то доделывай! – возмутилась Людмила, пока я вспоминала ее «хищные» очки и рваную стрижку. – Мы тебя не торопим. До понедельничка ты сделаешь?

– Нет, – категорично ответила я, глядя, как из принтера вылезает последний листок. – Я свою шоколадку отработала. Сколько предлагает начальство за буклет?

– Леся! Мы же с тобой за шоколадку договаривались! Короче, зря я на тебя понадеялась! Подвела ты меня! – возмущалась Люда.

Одним движением руки я сбросила не только вызов, но и «нахлебницу».

Я сгребла ноутбук, проект и закрыла офис. Суббота, однако. Можно было не приезжать на работу. Кто виноват, что у нас фирма «нетрадиционной» ориентации? Именно так можно охарактеризовать излишне «клиентоориентированный» бизнес. Когда за жалкие гроши любой клиент может измываться над сотрудником, как ему вздумается. А потом Карлсон горестно вздыхает, мол, никто работать не хочет! Не успеваем! Караул! Аврал!

Он позвонил тут же. Я не помню, чтобы терялась, но если родители уверяли, что нашли меня в капусте, то директор свято верил, что нашел меня на помойке. Я сидела, обдувая озябшие пальцы и доедая тухлую селедку, кутаясь в вонючее пальто, найденное в соседнем контейнере, пока на меня не упал луч света в виде «вы нам подходите!». Благодетель подобрал меня, протянул руку помощи, предложил достойную, как для опустившегося алкоголика, зарплату, чтобы я отплатила «черной» неблагодарностью. На том же месте, где он меня «нашел», по его словам, сидит еще с десяток опустившихся бомжей, которых можно в любой момент осчастливить, предложив такую крутую вакансию. Назвать крупную строительную фирму – помойкой, у меня язык не поворачивался, но Карлсону виднее.

Я заглянула в магазин, выстояла очередь, дождавшись, когда мне взвесят два лимона, и положила купюру на прилавок.

– Шесть рублей поищите! – потребовала продавщица, глядя на мой увесистый пакет и ноутбук. Я отрицательно покачала головой. Нет у меня шести рублей, а акробатические номера в виде выворачивания всех карманов и ловлей упавшего пакета я проворачивать не собиралась.

– Куда к витрине прислоняешь? Мне уже одну разбили! Тоже грамотная, как ты,  привалилась –  и все! – завелась продавщица. – Давай, не задерживай очередь! Кто следующий? Вам хлеб? Минералку сами берите из холодильника… Чай в пакетиках или заварной? Что смотрите на меня? Заварной? Пальцем ткните, где вы видели этот чай….

Я молча забрала деньги, развернулась и вышла под недовольное бурчание продавщицы, которая, оказывается, уже пробила мои лимоны. Дома меня застал очередной звонок.

– Алле, Леся, – на том конце трубки кто-то что-то ел. – Мы тут все переиграли! Короче, подружки невесты теперь будут не в розовом, а в нежно-еловом! А еще мы отмечаем в столовке. Ну, знаешь столовку на Пушкина? Завтра в шесть.

Трубку положили, а я при мыслях о предстоящем торжестве громко чихнула. Правда-правда!

Сначала свадьба должна была пройти в ресторане «Парадиз», но после покупки платья, заказа лимузина и найма фотографа стало понятно, что гостей придется кормить манной небесной. И снова звонок. С того же номера.

– Алле, тут только что звонила тамада, сказала, что все должны быть по парам! Так надо! У тебя сейчас кто-нибудь есть?– поинтересовалась «невеста». – Если нет, то будешь с Геной!

Я чуть не подавилась и срочно достала пудреницу, дабы проверить наличие больших ушей. «Теперь я вместе с Геной, он – необыкновенный, он самый лучший в мире крокодил!»

Гена был человеком, который пришел в этот мир с великой миссией. Он нес огромную воспитательную функцию. Не будь Гены, на кого еще мамочки показывали пальцем, чтобы страшным голосом говорить: «будешь так себя вести, будешь как он»? Гена невольно заставлял престарелых адептов культа Великого Тонометра переключить все внимание на себя, даже если в радиусе спокойно стоял на посту бордель при боевой раскраске. Гена исправно выполнял религиозную функцию. При виде него представители всех вероисповеданий взывали к своим святыням. Так же образ Геннадия всегда добавлял шарма всем окружающим молодым людям, обеспечивая им конкурентное преимущество в глазах прекрасного, но очень разборчивого пола. Природа, как выяснилось по ранним фотографиям, продемонстрированным мне однажды невестой, была к нему достаточно благосклонна, но Геннадий в душе был бунтарем, в связи с чем подарок природы не оценил. Теперь у него туннели размером с ободок моей чайной кружки, пирсинг по всему лицу, татуировки по всей поверхности щуплого тела и раздвоенный язык. Пока что Геннадий перебивался случайными заработками и связями, будучи убежденным «веганом». И двоюродным братом невесты. По совместительству. Он готов был нести свою «гастрономическую религию» в массы, активно осуждая тех, кто смеет смотреть на мясо без должного омерзения и у кого хватает денег на его покупку.