Глава первая
Кому должна, я всем прощаю!
Есть женщины, которые страдают от одиночества, а я не страдаю. Я им наслаждаюсь. Давайте начистоту. Принца своего я не встретила. Ни в шестнадцать, ни в восемнадцать, ни в двадцать пять к моему дому не прискакал белый конь, с которого на раскоряку не стек бедный принц, одергивая галифе, и не пошел трезвонить в домофон с криками: «Юля! Открой! Я к тебе!» Есть у меня подозрение, что он все-таки приезжал. Но в этот момент я, как обычно, была на работе, поэтому принц сиротливо постоял у подъезда, снова расправляя галифе и его отбитое долгой дорогой содержимое, почесал корону и поскакал к другой девушке, которую застал дома. И жили они долго и счастливо, пока не умерли в один день. Хотя нет, принц не приезжал. Бабушки у подъезда обязательно мне бы сообщили об этом.
Так что с личной жизнью, как говорят некоторые мои знакомые, у меня не сложилось. Знакомых коней было много, а принцев не попадалось. Был «Конь в Пальто», который не вынимал изо рта сигарету и постоянно рассказывал о своих наполеоновских планах на будущее. Унылое настоящее его не интересовало. А вот светлое будущее – совсем другое дело. Воздушные замки собственного бизнеса, воздушная квартира, воздушная машина. После моего намека на то, что «будущее начинается уже сегодня», он почему-то обиделся, распечатал новую пачку сигарет и снова начал строить амбициозные планы на пока еще не заработанные деньги. На день его рождения я подарила ему «воздушную» женщину и попросила удалить мой номер.
Был «Конь в Авто», постоянно жалующийся на шумы в моторе и часами доказывающий мне принципиальную разницу между иномаркой и производной отечественного автопрома. Все диалоги сводились к примерно такому абсурду:
– Давай поговорим о Шекспире?
– Давай. Если бы у Шекспира была машина, то у него по-любому были бы шумы в моторе. А все почему? Потому что…
Наши отношения напрямую зависели от шумов в коробке, в моторе, в работе системы охлаждения и прочих неполадок в начинке железного коня. Когда там что-то барахлило, о романтике речи быть не могло! А поскольку в машине всегда что-то стучало, грюкало, дребезжало или ему так казалось, наши «отношения» дальше разговоров не сдвинулись. Зато я теперь все знаю про роторные двигатели, про пальцы мотора, про присадки и где подешевле можно заказать детали. А также все СТО в окрестностях. Именно там у нас и проходили свидания. Точнее, начиналось свидание так: «А поехали, съездим куда-нибудь», а заканчивалось: «Ой! Тут СТО неподалеку. Давай заглянем. Мне кажется, что в коробке что-то хрустит!»
Был «Конь За Что?», с виду производящий впечатление солидного и вполне ответственного человека, на поверку оказавшегося таким нытиком, что диву даешься, как такой красивый, явно не глупый мужчина может столько ныть? К концу разговора с ним мои уши опухали и сворачивались в трубочку. А после того как он в очередной раз пересказывал одну и ту же историю, у меня возникало горячее желание великодушно добить страдальца, чтобы не мучился. Не выдержав моральных истязаний, я просто перестала брать трубку. И тогда он стал наяривать с других номеров. Надо же кому-то излить душу? Потом отстал. Нашел свободные здоровые уши.
«Конь Никто» тоже однажды мелькнул на горизонте моей жизни. Он считал, что осчастливил меня собой, за что я должна быть по гроб жизни ему обязана и благодарна. «Никто, кроме меня, не поведется на такую, как ты!» Вот, собственно, последнее, что я услышала в трубке телефона, перед тем как сбросить вызов и стереть его номер.
Последним в послужном списке моего «коневодства» был «Конь Зато». Ну и что, что он не поздравил меня с Новым годом, ЗАТО три недели назад мы были в кино. Ну и что, что у него совсем нет денег на такси, ЗАТО он отжимается от перекладины двадцать раз! И что с того, что он внезапно ни с того ни с сего пропал на три недели, ЗАТО теперь он знает, что я – лучшая! Три недели он проверял, лучшая я или нет! Сравнивал. Молодец! Я победила. Ничего себе! Я должна залезть на пьедестал, сжать в руках кубок и целовать медальку. Чуть ниже стоят серебряная и бронзовая призерши, с завистью глядя на меня-счастливицу. Еще бы! Я победила! Вместо гимна должен заиграть Мендельсон. Но не заиграл.
Были и другие кони, но они проскакали мимо, пуская пыль в глаза.
И я даже рада этому. Смотрю на своих бытом заезженных подруг, у которых в голове вертится только одна мысль: «Что приготовить вечером и во сколько я сегодня лягу спать», и наслаждаюсь… одиночеством. Готовить на целую роту не надо, убирать за домашними «хрюшками» не надо, уроки учить с маленьким геймером не надо. Живи и радуйся.
«А как же гвоздь забить?» – спрашивают меня, упоминая и засорившуюся раковину, и текущую трубу, и шкаф на шестой этаж. Гвоздь забить я и сама умею, раковину прочистить – не проблема, а для сложных сантехнических работ есть специальные люди, которые за умеренную плату поменяют и трубы, и краны. Про шкаф я вообще молчу. Может быть, в дремучем Средневековье, когда женщина и пикнуть боялась, молча входя в перечень имущества супруга, без мужчины было тяжеловато, но сейчас, когда Клара Цеткин и Роза Люксембург поставили знак равенства между «м» и «жо», с этим вообще нет никаких проблем.
