Стихийный сон - [120]

– В комнату с печатью! – услышала я голос Феникса. Он бросил огромный по моим меркам шар огня в самую гущу столпотворения, и потянул меня по коридору. Тайная комната, дверь, которую мой Синий Борода рекомендовал мне не открывать, открылась, и я увидела золото. Столько золота, сколько представить себе не могла. Дядя Скрудж готовил акваланг, чтобы искупаться в золотом бассейне, а я поняла, что мы с Феней были не богатыми, а сказочно богатыми!

– Быстрее! Деньги должны их задержать! – прошептал Феникс, открывая незаметную дверь в следующую комнату и затаскивая меня внутрь.

– Не может быть! – заорал кто-то, у кого хватило смелости, наглости и самоуверенности последовать за нами. – Это мое! Убрал руки!

«Это – наше!» – жалобно заметил маленький экономный Ослик Иа, пока Феникс ставил какие-то печати на дверь. «Мертвым деньги не нужны!» – промелькнуло в моей голове, когда я прикидывала, сколько же здесь золота! Понимаю, что мы не в том состоянии, чтобы считать состояние, но все же…

За стенкой послышался звон монет. Огненные вспышки, крики боли. Дележ добычи был в самом разгаре! Еще бы! Одно дело – найти, а другое дело– заработать. Так вот, работать в Кадингере никто не хочет. Впрочем, как и везде.

– Алчность – это очень плохо, – назидательно заметил Феникс, таща меня за руку к нарисованному на полу кругу. Возле стены стояли две большие сумки, поверх одной из них было еще одно одеяло, свернутое в рулетик. Дальше была еще одна комната, которая зияла темнотой.

– Итак, у нас есть два варианта и немного времени. Попробуем круг. Если ничего не выйдет, то попытаем счастья через подземные коммуникации…

Я стояла, дрожа, как заячий хвостик, трепеща, как осиновый листочек, понимая, что хоть мы и не лохи, но дела наши плохи.

– Рыжик, иди в круг. Быстро, маленькая, в круг, – прошептал Феникс, тревожно поглядывая в сторону двери и поднимая поклажу. Он осторожно затащил сумки в круг, схватил какие-то записи с дивана.

– Ты что делаешь? – спросила я, осматриваясь по сторонам. Дом действительно оказался куда больше, чем я могла себе представить, а эта комната явно когда-то значилась, как жилая. Дорогая мебель сдвинута к стене, на полу валялись какие-то тряпки, а на диване расположилась целая кипа старинных книг.

Феникс убрал волосы с лица, прислушался – и ударил заклинанием в какую-то нарисованную на полу точку.

– Солнечный круг… – тихо и не совсем складно пропел он, глядя, как огонь пополз по всем граням. – Небо вокруг… Это рисунок мальчишки… Как там дальше?

Знаки становились ярче, растекаясь всполохами по всему кругу.

– Нарисовал… Вспомнила! Нарисовал… Он на листке и подписал в уголке… – продолжила я дрожащим голосом, прижимая к груди свернутое одеяло, как маленького ребенка. «Не бойся, одеяльце! Не бойся! Сейчас все будет хорошо!»

Стена огня встала между нами и комнатой, а потом все резко погасло, оставляя черные очертания чужих художеств.

– Два… – прошептал Феникс, беря меня за руку. – Три!

Меня дернуло в одну сторону, в другую, подбросило вверх, как теннисный мячик, а потом опустило вниз, придавив невидимой тяжестью. Вокруг было темно. Я лежала на земле, чувствуя лицом россыпь острых камней. Мамочки… Я попыталась резко вскочить на ноги, но у меня закружилась голова и меня тут же подхватили на руки, прижав к себе.

– Рыжик, ты как? – спросил Феникс, пока я думала, что меня сейчас вывернет наизнанку. Парочка глубоких вздохов, и приступ тошноты прошел, зато из носа потекла кровь, которую я сразу же начала растирать. Вокруг все слегка скрипело, как сотня незакрытых дверей на сквозняке, раздавался страшный вой.

– Не бойся, это – ветер… – с облегчением выдохнул Феникс мне в волосы, вырывая у меня из рук одеяло и набрасывая его мне на плечи. – Мы за городом.

– За городом? – прошептала я, понимая, что мне еще никогда в жизни не было так страшно.

– Мы с тобой в кои то веки решили выбраться за город, взяли одеяла, шампуры, две большие сумки еды! – весело заметил Феникс, хотя я понимала, что за его веселостью скрывается волнение. Иначе бы он не стал постоянно гладить мои плечи и осматриваться по сторонам. – Ну что, Рыжик? Ты давно была на шашлыках?

– Три года назад, – поежилась я, не то от холода, не то от страха. – Ездили на день рождения Марины. Но шашлыков не было, потому что пошел дождь… Пришлось сворачиваться и ехать по домам… Даже д-д-дрова отсырели… Мы их в духовке приготовили.

– Дрова? – спросил Феникс, поднимая поклажу.

– Нет, шашлыки, – вздохнула я.

– И все? Рыжик один раз была на природе? Ну, рассказывай, не стесняйся, – Феникс откашлялся, зажег огонь в руке и осмотрелся, подозрительно прислушиваясь.

– Хорошо, было дело пять лет назад, на майские праздники, – кисло заметила я. – Колю, парня Марины… Ну… Он ее бросил потом, после шашлыков… Укусил клещ, мы его горящей веткой прижгли… Идея была не моя, и прижигал Витя. А Катю, которая сестра Марины, но сейчас жена Коли, поэтому они уже не общаются, укусила какая-то муха, да так, что на следующее утро половину лица раздуло. Витя, который был на тот момент бойфрендом Кати, обжег себе правую руку, так что мы обмотали ее туалетной бумагой, пропитанной маслом от шпрот. Вроде как помогло…. А потом к нам пристала пьяная компания, которая сказала, что мы заняли их «шашлычное» место. Один из них помочился в наши шашлыки, и никто их после этого есть не стал… Была драка… Но я не участвовала. Я в сторонке постояла…. А потом Люда, подруга Марины, пьяная полезла целоваться с Колей, а Витя выпил и стал бросаться камнями с криками: «Пришельцы атакуют!». Один камень попал в Марину… Коля с Витей тогда подрались из-за этого, сломали Вите…