Стихи - [24]

Он жизнь опальную ласкает в упоенье.

Он полон нежности и состраданья к ним,

Колючим, замкнутым, озлобленным цветам;

Они — принадлежат ему, и только там

Он познает любовь и верит, что любим.

С пылающей душой спешит он к ним склониться,

К их сумеречным снам, к печали их вечерней;

Он обнимает их, не убоясь их терний,

И жжет его шипов живая власяница.

И только потому за праздничным столом

В сверкающем дворце, где пурпурная тень

И золото лучей скрестились в этот день,

Сидит он с поднятым, сияющим челом,

Что отдает себя он поцелуям алым,

Что тайно ото всех, в него вперивших взгляды,

Он может мучиться, любить, просить пощады,

Подставив грудь свою вонзающимся жалам.

Перевод Мих. Донского

Заблуждение

Вдоль берегов морских в безвестность дюны шли.

Припадочные зимы

Сжимали, мяли, рвали небосвод,

И, словно волки, выли толщи вод,

Клыками бурь гонимы, —

И дюны шли

Огромными шагами великанов

Вкруг океанов,

И дюны шли,

Глухие к стонам непогоды,

Сквозь дни и годы

К прозреньям жалости, к любви живой,

И дюны шли,

Как вечные скиталицы природы,

На запад, вдоль морей, сквозь ветер грозовой.

На берегах, сквозь ветер грозовой,

На берегах, в морском огромном гуле,

Века мелькнули,

И вот однажды маяки,

Ступив на мертвые, зыбучие пески,

Победный гимн своих огней послали

В морские дали.

И стала ночь прозрачна и светла.

Подводных рифов грозные наросты

И мысы, где всегда ревут норд-осты,

Развенчанная обнажила мгла.

И свет, мигая, разгонял туманы,

И мраку жизнь лучи его несли,

И опьяненные простором корабли

Бестрепетно неслись в неведомые страны.

Пред человеком враг его предстал:

Пространство, сплющенное между скал,

Смотрело на него горящими глазами.

Пусть волны заливали бриг,

Но по снастям и мачтам, точно знамя,

Сверкающий метался блик.

Свет стройных маяков, а не светил опальных,

Отважных вел теперь дорогой странствий дальних.

Пространству гневному наперекор,

Их провожал земли любимый взор,

В борьбе с грозой и бурей помогая.

С неведомого сорван был покров;

Опасность откровенная, нагая,

Предстала взорам смельчаков.

Слепая, необузданная сила,

Прозрев, стихии победила,

И властелином человек взошел

На свой престол.

Вдоль берегов морских в безвестность дюны шли

И сквозь туманы, бури, ураганы

Несли в руках большие фонари,

И, словно в свете утренней зари,

Бледнели на небе светила,

И дюны шли

И день и ночь дорогой вдоль морей,

Которая, как змей,

Империи и царства охватила;

А если обрывался путь, они

Спешили водрузить, как знамя,

На грудь утесов мирные огни.

Спокойно протекли года,

Но день настал, когда

Искусно и бесстрастно люди сами

Спасительное осквернили пламя.

И ненависть, как нож остра,

В любовь исподтишка вонзилась, —

Вкруг маяков засуетилась

Людских раздоров мошкара.

Затмилось гордое свеченье,

И, словно щупальца, лучи

Уж не искали на море в ночи

Ладоней буйных приключенья.

Спокойные горячие огни,

Свидетели неистовых сражений,

На одинокой страже погребений

Стояли мрачно в эти дни.

О современники, безрадостно вы жили,

Когда в опасности вас вновь одела мгла

И лишь убитых маяков тела

Единственной опорой вашей были!

Одни из вас глядели молча в дали,

Угрюмо растянувшись на песке,

Потом, в тревоге и тоске,

По лабиринту снов блуждали;

Другие — те, кто был сильней душой, —

Старались терпеливыми руками

Разжечь сверкающее пламя

И мрак прогнать ночной;

А третьи, чьи сердца не знали утоленья,

Твердили: «Все равно мы в путь пойдем,

Затем что жизнь в могуществе своем

Превыше истины и заблужденья».

Перевод Э. Линецкой

Часы творчества

Глаза мне закрывает мрак

Рукою смуглой сновиденья, —

И вот покой, и вот свершенья,

И вот веселый, мягкий шаг

Подкравшегося к памяти забвенья.

Вчера опять весь день мой дух владел надменно

Всем существом моим — неведомой вселенной, —

И чувствами схватить я мог

Желаний огненный пучок,

Поднять его и в ярком свете

Поставить над собою, как угрозу.

На берегах — весна в расцвете,

И, яркая, похожа мысль на розу.

Она растет, и разум ширью пьян,

Как океан.

С высоких, неприступных гор

В сверкающий долин простор

Загадки мироздания спустились

И человеческой пытливости открылись.

Как молнией, все озарилось вдруг,

И только страшно, что из рук

Добыча разума уйдет пугливо.

Жизнь простирается широко, горделиво.

По ней надежда мчит во весь опор,

И воля человека в общий хор

Сливается с желаньями вселенной.

Могущества источник сокровенный

Рождается в душе. Спешишь вперед идти,

И кажется преграда на пути

Лишь камнем, чтоб на нем точить и править силы.

И юной гордости тугие жилы

Вздувает плодоносный сок,

И жизнь, взойдя спокойно на порог,

К уверенности спящей входит в гости.

Кровь, мышцы, нервы, кости

Тем тайным трепетом напоены,

Которым ветер и лучи полны.

Себя в пространстве легким ощущаешь

И счастья в сердце больше не вмещаешь.

Все постижимо — принцип, связь, закон;

В душе любовь, и разум опьянен

Идей всесильным хмелем.

Часы, овеянные маем и апрелем!

Вы сердцу смелому, вы зрелому уму

Восторги каждый год дарите, —

Часы завоеваний и открытий,

Часы, свергающие тьму!

Вас память благодарно прославляет

Сейчас, когда мне мрак смежает

Рукою смуглой сновиденья

Глаза, зажженные огнем свершенья.

Перевод Э. Линецкой

Утопия

Массивы черные, затопленные мглой!

Нефть красным золотом пылает в нишах черных,

И торсы голые и рук унылый строй