Стихи - [144]

Д.Самойлова "левые" критики называют продолжателем пушкинской традиции, учитывая при этом его частое оглядывание на "наше всё". На фоне всеразъедающей иронии разного качества, отсутствия традиционной иерархии духовно-нравственных ценностей, что, собственно, и отличает "Ближние страны", все эти разговоры — мыльные пузыри, наукообразное словоблудие. Смотрите, например, раздел о поэте в вузовском учебнике Н.Лейдермана и М.Липовецкого ("Современная русская литература: 1950-1990-е годы". — М., 2003). Уж если и следует неким традициям в этом произведении Самойлов, то модернистским, М.Цветаевой прежде всего. Надпись героя "Фройлен Инге! Любите солдат, // Всех, что будут у вас на постое", весь пафос "Ближних стран" сродни цветаевскому завету: "Пока можешь ещё — греши", — идеалам её любимой "Поэмы Горы".

Александр Давыдов, сын Д.Самойлова, не согласен с мнением Александра Солженицына, который утверждает, что поэт был "достаточно благополучен материально всю жизнь" ("Новый мир", 2003, № 6). Давыдов убеждён: Самойлов "жил весьма скромно, что вполне отражено и в мемуарах, и в дневниках" ("Новый мир", 2004, № 1).

Конечно, "скромность", "материальный достаток" — понятия во многом относительные. Если брать за точку отсчёта благосостояние большинства советских людей, то, думаю, А.Солженицын прав. Приведу примеры из мемуаров, чего не делает Александр Исаевич и к чему призывает А.Давыдов. Обратимся к мемуарам друга поэта Б.Грибанова "И память-снег летит и пасть не может" ("Знамя", 2006, № 9).

В конце 40-х годов молодая жена Самойлова Ляля Фогельсон, студентка искусствоведческого отделения, "переутомилась с учёбой" и её отец Лазарь Израилевич дал деньги на поездку в Сочи. Примечательно, что сопровождал Лялю не муж, а богатый поклонник Яков Кронрод, доктор наук, экономист и т. д. Какие функции тот выполнял, остаётся догадываться…

Нестандартная ситуация с точки зрения того народа, о котором не раз позже резко-негативно писал Д.Самойлов, получила специфическое продолжение. После возвращения Ляли отдыхать был отправлен Давид, правда, уже в Минеральные Воды. Вспыхнувший здесь роман с "танцоркой" потребовал столько денег, что Самойлову пришлось продать и золотые часы, подаренные тестем. После возвращения в Москву ситуация была легко исправлена. По словам Грибанова, Самойлов получил "небольшой перевод" (не уточняется, от кого) и купил себе такие же золотые часы.

Вообще, Б.Грибанов, как и Д.Самойлов в поденных записях, много говорит о скудости, бедности жизни и в качестве своеобразного подтверждения приводит эпиграмму своего друга:

     Не та беда, Борис Грибанов,

     Что родился ты не от панов,

     Что вполовину ты еврей

     И чином не архиерей,

     Что слава — ветхая заплата.

     Беда, что денег маловато.

Однако такое количество денег не мешало Грибанову после окончания работы соблюдать следующий ритуал: "Я шёл пешком, минуя улицу Горького, где находился Коктейль-холл, и заглядывал туда, зная точно, что обязательно застану там, несмотря на позднее ночное время, кого-нибудь из друзей или просто знакомых".

Оказывается, в "страшные годы сталинщины" бедные поэты могли себе позволять такое и не только такое. Как-то зав. производством Коктейль-холла обратился к Грибанову и Самойлову с просьбой покрыть недостачу в момент неожиданно появившейся ревизии. "На его везение, мы в тот день были при деньгах и, не говоря ни слова, выдали требуемую сумму". В другой главе, "Инопланетянин из Парижа", сообщается, что, помимо ресторана ЦДЛ, излюбленным местом обедов друзей было кафе "Арарат", где "подавали великолепную форель, доставляемую самолетами с Севана", "восхитительные чебуреки".

Вообще, как следует из подённых записей самого Самойлова, его слабость — это долгие трапезы, обеды на полдня с обильным употреблением спиртного, обеды, периодически переходящие в загулы.

…Конечно, такие застолья, сохранявшиеся несмотря на все тяготы эпохи, можно было устраивать, имея немалые деньги". ("Наш современник", 2007, № 9).

Естественно, материальные проблемы у Самойлова периодически возникали по разным причинам. И в не последнюю очередь потому, что жил он на широкую ногу, часто тратя деньги, мягко говоря, не на семью. Так, 20 ноября 1962 года Давид Самойлов делает такую запись: "Весь вечер провозился с пьяным ничтожеством Светом Придворовым. Это грубая, глупая, запойная скотина. Жена его, цыганка Вера, беззаботна и мила, как птица. Из-за неё я и таскался с ним. Домой прибрёл ночью, прогуляв деньги, нужные весьма".

Следует помнить и о том, что Д.Самойлов, в отличие от многих действительно бедствовавших поэтов, большую часть жизни-творчества, по его выражению, "шабашил переводами" (Письмо П.Горелику от 12 июня 1967 г. // "Нева", 1998, № 9). Деньги за них платили приличные, и у "кормушки" находились друзья либо "свои". Данный факт Давид Самойлов особо не скрывал, о чём писал не раз. Например, 23 января 1970 года он сообщает другу Петру Горелику: "Грибанов сейчас становится зав. редакцией "Всемирной литературы". Переводить для него одно удовольствие — тираж 300 000…" ("Нева", 1998, № 9).