Стихи - [3]

Достоевский был.

У того дорога

Из углов крута:

С плаца до острога,

Дальше — в рекрута...

И хотя в падучей

Сотрясалась плоть,

Но ее получше

Охранял господь.

4

Был Бутков напуган,

Нелюдим и зол.

Как за нитки — кукол,

Прототипы вел.

Дело шло не ходко,

И пришли в свой срок

С водкою чахотка,

Госпиталь и морг.

5

Господи, помилуй,

Ну зачем ты дал

Юноше унылый,

Невеликий дар?

Не деля на части,

Весь бы выдал кус —

Без того несчастья

Наводнили Русь.

Дар — не пайка хлеба,

Не для бедняков...

И не узрел неба

Из угла Бутков.

6

Маленький писатель —

Это что за червь?

Ты таких, создатель,

Наплодил зачем?

Где добыть им славы,

Мир перевернуть,

Если сердцем слабы

И таланту чуть?..

1972

МУЗЫКА

В глуши лесной играют Баха

(Не на рояле — клавесине!),

И старый Бах встает из праха —

И снова в славе, снова в силе.

Звучит средь хвои неземная —

Не знаю — фуга ли, соната,

А наша глухомань лесная

Уверена, что так и надо.

Сквозь ветки до небесной тверди

Воскресшие доходят звуки,

Не это ли и есть бессмертье,

Преодоленье смертной муки,

Преодоленье притяженья

Земли, и времени, и долга?..

И замер я от приближенья

Полёта, волшебства, восторга!

За стенкою играют Баха,

И радости моей нет краю,

И взмокла на спине рубаха,

Как будто это я играю,

Как будто я уже причислен —

От музыки окрепший духом! —

К высоким самым, самым чистым

Надеждам, помыслам и звукам.

Гоняет старость и усталость

Бах, заиграв на клавесине.

Такие чудеса остались

Лишь в решете и лишь в России.

1986

БЕЛЫЕ СЛОНЫ

В жгучий полдень он и с ним она,

Ожидая поезда, пьют пиво,

Но уже их участь решена,

Будто у Эсхила и Шекспира.

«Белые слоны». Хемингуэй

Лучшего не сочинил рассказа.

Юности не вороши своей:

Вся стыдом набита до отказу.

Сильными мы были, а меж тем

Оказались дряблыми, как слизни:

Вылезли, неведомо зачем,

Супротив любви и даже жизни.

… От всего давно удалены,

Вспоминаем длинными ночами

Ту новеллу «Белые слоны»

И какими были сволочами.

ПОЭТЫ

В задоре, а может, в запое,

С похмелья, стрезва — все одно, —

Но только в своем Гуляй-Поле

Обмолвился батька Махно:

«Актеры и девки охочи

Любому, кто сверху, служить...»

А знал атаман, между прочим,

Почем в лихолетии жить.

Едва ль не мальчишкой отведав

И кровь, и этап, и острог,

Он все же причислить поэтов

К актерам и девкам не смог.

Жестоким был Нестор Иваныч,

А все ж понимал, голова:

Поэты не падают навзничь,

Не лают чужие слова.

Не менее, чем Откровенье,

Подай им — и вся недолга,

А там хоть хула, хоть забвенье,

Зато не презренье врага.

1988

ПОЖАР

В ней было столько жара,

Надрыва и размаха,

Что вечно ей мешала

Последняя рубаха.

От края и до края,

От моря и до моря,

От ада и до рая

С кем только можно споря,

Взыскуя вместо Града

Вселенского пожара,

Металась до упада,

Так, что Земля дрожала.

И, как тайга, как джунгли,

Во всем великолепье

Сгорела... Даже угли

Исчезли в сером пепле.

СОБАКА ПОДЛЕЦА

В поселке под Москвою,

Где дачам нет конца,

Заходится от вою

Собака подлеца.

Ей не угомониться,

Не ест она, не спит...

Подлец лежит в больнице,

Кондратием разбит.

Не мелкий бес, а дьявол!

В лихие времена

Кровавый бал он правил,

Как полный сатана...

Все так... А вот, однако,

Не знаю почему,

Несчастная собака

Тоскует по нему.

Какою мерой мерить

Судьбу и суть свою?

И почему не верить

Безгрешному зверью?

И что мы, в общем, значим?

Мне черт-те сколько лет —

Ни дачи, ни удачи,

Собаки даже нет.

А вроде жил не праздно,

Не знал без строчки дня,

И не подлец. А разве

Любили так меня?

...Пес лает до упаду —

Хоть кайся, хоть реви,

Хоть сочини балладу

О странностях любви.

1972

ДЕРЖАВИНСКОЕ

В провинциальном граде Ужице

Я увидал, как слава рушится.

Хоть в сорок первом против вермахта

Держался город этим именем,

Сегодня прошлое отвергнуто,

А имя проклято и сгинуло,

И даже памятника нет,

И не осталось пьедестала,

И государственный секрет,

Где прежде статуя стояла.

Истории перелицовка,

Как всюду, начата с вождя,

Тем более он — полукровка,

Не главной нации дитя...

А сорок лет страной владел!

Запуганные им до робости,

Не замышляли передел

Республики, края и области.

Отвергнутый московской школой,

От гибели на волоске,

Крутой апостол власти голой,

Он тоже строил на песке.

...В гостинице промерзшей в Ужице

Я нынче думаю всю ночь

О низости его и мужестве,

И ужаса не превозмочь.

Ни перед кем не унижался,

Чуть что — вздымался на дыбы!

...Но вечности жерлом пожрался

И общей не ушел судьбы.

СПОР

В спор не надобно кидаться,

Без него поймёшь:

Родина и государство —

Не одно и то ж.

Присягнув гербу и флагу,

Не затянешь гимн

И в атаку, и на плаху

Не пойдёшь с таким.

Родина — любовь и память,

Проза, стих и песнь…

Много мог ещё добавить,

Места нету здесь.

А ещё — овраг и поле,

Роща и река,

А ещё — тоска и воля,

Воля да тоска.

Только больше неохота

Зря словами трясть.

Родина — всегда свобода,

Государство — власть.

1988

РЕПЕРТУАР

В стародавние свинские,

Клятые времена

Причитанья Вертинского

Не пленяли меня.

Не ценил я иронии

(Видно, не понимал),

В примитивной гармонии

Отыскал идеал.

Петр Семенович Лещенко

Щедрой мерой своей

Лил в души моей трещины

Бедных песен елей.

Сам любого несчастнее,

СМЕРШем пущен в расход,

Про торговку пел частную

И кирпичный завод.

Ну, а я, неприкаянный,

Отвергая режим,

В центре, как на окраине,

В главном городе жил.

Вечно сыт неудачами,

Умножая долги,

Истреблял на горячие

Бублики — пятаки.

Но душа моя верила,