стихи - [13]

а потом Вы проснулись: господи, шо жэ было?

и не пили вроде бы лишнего... или пили?

вам, майн фройляйн, попроще бы стать, помягче –

я ведь тоже – животное, плотское, как гангрена.

мне плевать, что слезинка на кромке ресниц маячит,

мне паршиво от чувства вины на ладонях прелых.

вы, май диа, пойдите в ближайший бутик,

оттолкнув ударенья, как это челюсти ловко.

вы распущенной будьте, вы шибко богатой будьте,

представляя рядом с собою аленделона...

и, ко мне возвращаясь под вечер, забудьте планы

на дальнейшее «вместе» под музыку вечных фрикций.

и оставьте мне очень мало, предельно мало –

обнаженную ножку, чтоб все-таки в вас влюбиться.

2001/11/20

любимой моей

ты такая тоненькая, мне кажется,

неровное дыхание может тебя поранить.

ты такая солнечная, что недозволено

в самом начале этой бредовой зимы.

ты девочка, с устьем, свитым виноградными лозами.

ты – женщина с устами, распочатыми мной.

ты – мой смысл, моя нескромность, мое песнопение

утром слипшимся горлом я провозглашаю тебя

в принцессу линии жизни

на моей похудевшей ладошке.

я люблю тебя.

2001/12/01

4:33

стану цветочком с бетонным стеблем

без лишних вопросов: с теми – не с теми ли.

с теменем нежным, как мизинец щенка.

ароматнее амбры твоя щека,

я цепко держусь ее очертаний

немного угольчатых. плавно растаяли

женские слезы. ошарашенно горд

по твоей отчужденности бью ногой,

ломаю голень открыто-красно.

новый виток отношений праздновать

мы будем кагором, наливай через край.

мои океаны ребенок украл.

еще не рожденный, но очень родный.

зима по обочинам жмется. и вроде бы

все так замечательно, но дело в том, –

что я стала цветочком. мой стебель – бетон.

он крошится, если мне нужно нагнуться к твоим словам.

2001/12/13

навыдохеименитвоего

ты спасешь меня многажды, тысячи раз

ты спасешь меня, милая, я это чую.

оголтелой зимы ледяная чадра

накрывает лицо обветшавшего чума,

и ребенок за рыбой бежит босиком,

наступая на краешек неба немытой

сбитой пяткой. он мне не знаком. не знаком

след его откровенно-лягуший. но мы-то

знаем, милая – всех бесприютных детей

прибирает господь на ванильную мессу.

он меня не прибрал, потому что для тех,

кто еще беззащитнее, не было б места.

он меня подарил тебе, милая, верь,

я – небесное чадо, я ангельски болен

оголтелой зимой. и я счастлив теперь

оттого, что сумел быть единым с тобою.

монолитным, как лоб, как кольца серебро

в мочке столь непременно любимой, что вряд ли

что-то может быть тоньше во мне.

2001/12/13

втекла в кишки ароматом ребенка,

сонного едкого малыша...

теперь языком вензеля на бедрах

не порисуешь. меня лишать

таких удовольствий довольно жестко,

жестче наручников и хлыста.

ты спишь. и твоя вспотевшая шерстка

струит в ладонь материнство. сталь

губы заточена – я порежу

твой детский рот. опасайся, ну...

моя либидиная злая нежность

протяжно воется. на луну.

2001/12/19

полудурок-романтик 0220

все будет новым непременно.

и девочки. и (для примера)

мальчишки, и тяжелый мех

на полубелом-полуватном

ягненке (ныне – прикроватном

половичке). и колыбель

для кошки, вымоченной в виски,

а не в дожде. и кент, и винстон

в губах запретных. и слова

по-новому застрянут в горле,

и будет выбрано другое

вместо простого «целовать

ее перчатку теплой кожи».

все будет новым: свет в окошке,

не вовремя звонок... шабли,

оставит новое на память

пятно.

2002/01/09

курлыыыыыыыккурлык

погода стремительней всех моих настроений:

аааааах! – и тепло. и горло точит по-птичьи.

я непременно приеду к тебе. еле-еле

движется время. время кого-то ищет.

а за окном простывший январь, сопливый, сладкий

от крови с содранных губ, прилипших к железу.

я непременно найду твой поселок исландский

на задрипанной карте. глубже и глубже лезу

в топографический танец с материками. экватор –

совсем как талия. глобус по-женски мягок.

я непременно. я постоянно. в ватных

пальцах руки трепещутся и румяна,

и тушь, чтоб приехать к тебе красивой до рези

в глазах, привыкших к белому лаку наста.

я непременно приеду. я буду трезво

тепло и настойчиво губами с тобой пинаться.

2002/01/11

вытосковавшись до дырочек

я молюсь за тебя. ты только не смейся,

не возражай теологически точно.

иногда мне хочется молочные смеси

купить. и, как ребенка, тебя ими потчевать.

от себя ни на шажок не отпуская,

ни на минуту. мне же немного осталось.

офис такой электрический: стонет сканер,

одинокий без тани, а может, одинокий и с таней.

а я молюсь за тебя. воздух перетираю губами,

перебираю, как четки. хотя не знаю про бога.

ты только не смейся, ладно? я погибаю,

когда ты не рядом. работа... работа... работа...

2002/01/09

чикипуки

вот и запах мой сменился.

очевидно стала старше.

послезавтра еду в ниццу,

любоваться, зрить пейзажи.

в казановской телогрейке,

в маске, как меня и любят.

тетя-повар жарит гренки,

улыбаясь сонным людям.

в туристической кафешке

утро. пахнет непогодой.

телогрейка – это fashion,

это стильно, модно, гордо.

это сладко: брать любую,

как захочешь. как угодно

заманить любовной бурей –

это стильно, модно, гордо.

не пиши мне стихоспазмы.

я отвыкла, я обмякла.

из кусочков тела пазл

для невзрачного маньяка.

для того, что был когда-то

пестр, носил фривольный плащик.

для меня. не спит гадалка: