Стихи и другие стихотворения - [2]

3.

…Выпукло, криво и сине

в слезы вливается мгла…

– Скажи мне, в каком керосине

последнее море ты жгла?

…и что ж ты так плачешь?

4.

– Одна я

на краешке неба стою,

погашенной пеной пятная

зажженную кóсу свою…

…влагой небесной пятная

светлую кóсу свою…

…подвижною тенью пятная

кóсу косую свою…

5.

Это последняя старость,

это последний костер —

уже никого не осталось

с косыми косáми сестер —

уж нас ни одной не осталось

с сырыми косáми сестер —

6.

вся растворилась аллея,

все утонули пруды,

одна погибаю во мгле я,

в пожаре небесной воды —

одна волосами белея

в разгаре небесной воды.

V, 07

ФРАНКФУРТ, 1840 – Е ГГ

Над рекою над Майном Жуковский опарный живет.

Он из сада из черного женихам мужиковским грозит,

Он из лука из лунного обложных паразитов разит —

И дрожит под халатом его бело-холодный живот.

За рекою за Майном на осевших во мглу теремах

Свет блуждает болотный в становищах тех половчан,

И черкасскими стрелами полный колчан

Ему Гоголь подносит, голубой Тилемах.

А из бледно-блестящей листвы, со стремянки простой,

Из пробирки из лунной, из лопнувшей стклянки пустой

Им хохочет и кычет свой двоюродный брат холостой —

Алексей Константиныч Толстой.

VII, 07

ЭЛЕГИИ НА ПЕРЕМЕНЫ СОСТОЯНИЙ ПРИРОДЫ

///

Ein verweintes Pferd sah mich aus Linsen an.

Arno Schmidt, “Das steinerne Herz ”

Из-за стеклянных наклонных стрел

конь заплаканный посмотрел

сквозь чечевички огня и сна

туда, где сырная ночь ясна.

По наклону из облачных тел

клен заплатанный полетел,

платан заклеенный побежал

туда, где синий лежал пожар

гнутой гаснущей полосой,

а ночь по склону всходила босой,

и, разгораясь, сырая мгла

сквозь черевички ее росла.

VI, 07

МЫ ПОГЛЯДЕЛИ С НОЧНОГО ДНА:

1.

…весь скат небeсный был, как одна

нетуго скатанная папироса —

полурассыпана, полуполна;

и тонкого дыма ползла волна,

разноизогнутая равнополосо,

а сверху падали искры на…

2.

Или нет:

…весь сад небесный был ветвь одна,

равноизогнутая разнополосо,

на ней разрозненная роза

– разоблачённая луна —

лежала, изнутри темна.

И жала падали сверху на.

VI, 07

ТРИ ТРЕХСТИШИЯ ПЕРЕД ГРОЗОЙ

И клены с лапками, и липы с лапотками

и хлопали, и топали на лестнице с лотками,

и нагибались, будто их толкали.

И в свете медленном, дошедшем недосюда,

и петли нам, и полосы чертила мгла-постуда

и поворачивалась посуда.

И воздух поднялся и щелкнул плетью óб стол,

и клены окружил, и плотно липы обстал,

и где был неба тыл – там лоб стал.

VII, 07

ДВУСТИШИЕ С НЕВИДИМОЙ ЧАСТЬЮ

Воздух в межгорьях грузнеющий —

Так начинается ночь

(чтоб показаться грозней – еще ей

надо его подтолочь

в вывороченно зияющей

стоптанной ступке-луне

а чтоб оказаться грозней еще – ей

надо его разволочь

по мягкой сырой и сияющей

низкопарящей луне —

но эта земля не своя еще ей,

и весь этот сад еще не).

IX, XI, 07

ВНИЗУ, У ДОРОГИ

К машине, едущей с горы

(хворост небесный растворя)

во мглы сияние дождевое,

зачем приделаны шары

из выщелоченного хрусталя

со смятой сеточкой в обвое?

Зачем искрится головой

(раствор надземный раздвоя

на пресное и дрожжевое)

дождик дорожный угловой

из вышелушенного хрусталя?

…или же нет, и их тоже двое?

IV, 08

В ДЕКАБРЕ ПОПОЛУДНИ

будто ниоткуда вынутый

через тлеющий прожог

в смутной линзе опрокинутый

появляется снежок

подпускает пара чуточку

в бело-черный фейерверк

распускает парашюточку

и спускается наверх

в небо ветхое господнее

а под тем еще одно

под исподним подысподнее

а под ним еще – свободнее

и светлее и безводнее

и – последнее оно

XII, 08

ОБЛАКА, МАРТ

Латынский небосвод латунный

Шелестит, как колокол без языка —

Чем ослепительнее луны,

Тем ослепленнее облака.

Но чем слепее облака те,

Тем слепленнее огня шары,

Что на подпрыгивающем самокате

Взлетают в гору, как с горы.

III, 09

ТРИ РАЗА О ГРОЗЕ

1.

Где гром был кругл, там бегл стал блиц.

И небо вспыхнуло, oгрузло…

И глина, сметена с таблиц,

Кусками застучала в русло.

2.

Где холм был обл, там шпиль стал длинн.

И в облаках померкли соты…

И по краям ночных долин

Огней обрушились высоты.

3.

Где небо шар, там дело швах.

И свет шарахался в аллее…

И сердце скрипнуло на швах

И, может быть, еще левее…

VII, 10

///

загород черный светом зарос

в форме наклонно-ходящих полос

ростом с нас

пригород белый тенью прирос

как на желéзе подтек купорос

просто снясь

подгород желтый прахом подрос

как от надпоротых папирос

ростом с нас

город незримый в воздухе рос

весь наплоенье невидимых роз

просто снясь

VIII, 10

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ В ПЕТЕРБУРГЕ

<…>

Мы были отблеском и тенью,

Багровой пылью полутел,

Когда к небесному растенью

По тучных волн переплетенью

Безвидный всадник полетел.

Греми, река. Мигай, зарница.

Неси, сова, лицо свое.

Свисти, подводная цевница,

Стучи, стучи, пороховница

О запотевшее цевье!

<…>

Мы были эхом и молчаньем

Над костяного блеском льда,

Когда под знаменем мочальным

В огне молочном и печальном

Сирена выла никуда.

Слезись, заря. Дымись, Селена.

Река, седые клочья дыбь!

Не в силах вырваться из плена,

В седые клочья рвись, сирена,—

Екатерина, плачь, как выпь!

VII–VIII, 07

ВИНОГРАДНЫЕ ПЕСЕНЬКИ

ПЕСЕНЬКА

…hier wächst der Wein…

На ходу вино растет,

Уцепясь за посошок,

По нему везде растерт

Золотильный порошок,

Но везде ли он везде

И всегда ли он везде —

То при той видать звезде,

Что видать при той звезде:

Чуть взойдут они на склон

неба, Как заведено,

Так серебряным стеклом

И нальется то вино;