Стихи - [15]

Шрифт
Интервал

и ты — душой — услышишь в тот же час:
она пришла и встала у порога,
она готова в двери постучать.
Она стоит на лестничной площадке,
на темной,
   на знакомой без конца,
в солдатской, рваной, дымной
   плащ-палатке,
кровавый пот не вытерла с лица.
Она к тебе спешила из похода
столь тяжкого,
   что слов не обрести.
Она ведь знала: все четыре года
ты ждал ее,
   ты знал ее пути.
Ты отдал все, что мог, ее дерзанью:
всю жизнь свою,
   всю душу,
   =радость,
     плач.
Ты в ней не усомнился
   в дни страданья,
не возгордился праздно в дни удач.
Ты с этой самой лестничной площадки
подряд четыре года провожал
тех — самых лучших,
   тех, кто без оглядки
ушел к ее бессмертным рубежам.
И вот — она у твоего порога.
Дыханье переводит и молчит.
Ну, день, ну, два, еще совсем немного,
ну, через час — возьмет и постучит.
И в тот же миг серебряным звучаньем
столицы позывные запоют.
Знакомый голос вымолвит:
   «Вниманье…»,
а после трубы грянут, и салют,
и хлынет свет,
зальет твою квартиру,
подобный свету радуг и зари,
и всею правдой,
   всей отрадой мира
твое существованье озарит.
Запомни ж все.
   Пускай навеки память
до мелочи, до капли сохранит
все, чем ты жил,
   что говорил с друзьями,
все, что видал,
   что думал в эти дни.
Запомни даже небо и погоду,
все впитывай в себя,
   всему внемли:
ведь ты живешь весной такого года,
который назовут — Весной Земли.
Запомни ж все! И в будничных
   тревогах
на всем чистейший отблеск отмечай.
Стоит Победа на твоем пороге.
Сейчас она войдет к тебе.
   Встречай!

3 мая 1945 г.

Встреча с Победой

— Здравствуй…
   Сердцем, совестью, дыханьем,
всею жизнью говорю тебе:
— Здравствуй, здравствуй.
   Пробил час свиданья,
светозарный час в людской судьбе.
Я четыре года самой гордой —
русской верой — верила, любя,
что дождусь —
   живою или мертвой,
все равно, —
   но я дождусь тебя.
Вот я дождалась тебя — живою…
— Здравствуй…
   Что еще тебе сказать?
Губы мне свело священным зноем,
слезы опаляют мне глаза.
Ты прекраснее, чем нам мечталось,
свет безмерный,
   слава,
   сила сил.
Ты — как день, когда земля рождалась,
вся в заре, в сверкании светил.
Ты цветеньем яблоневым белым
осыпаешь землю с высоты.
Ты отрадней песни колыбельной,
полная надежды и мечты.
Ты — такая… Ты пришла такая…
Ты дохнула в мир таким теплом…
Нет, я слова для тебя не знаю.
Ты — Победа. Ты превыше слов.
Счастье грозное твое изведав,
зная тернии твоих путей,
я клянусь тебе, клянусь, Победа,
за себя и всех своих друзей, —
я клянусь, что в жизни нашей новой
мы не позабудем ничего:
ни народной драгоценной крови,
пролитой за это торжество,
ни твоих бессмертных ратных буден,
ни суровых праздников твоих,
ни твоих приказов не забудем,
но во всем достойны будем их.
Я клянусь так жить и так трудиться,
чтобы Родине цвести, цвести…
Чтоб вовек теперь ее границы
никаким врагам не перейти.
Пусть же твой огонь неугасимый
в каждом сердце светит и живет
ради счастья Родины любимой,
ради гордости твоей, Народ.

10 мая 1945 г.

Стихи разных дней и лет

Стихи о себе

…И вот в послевоенной тишине
к себе прислушалась наедине.
… … … … … … … … … … …
Какое сердце стало у меня,
сама не знаю — лучше или хуже:
не отогреть у мирного огня,
не остудить на самой лютой стуже.
И в черный час зажженные войною
затем, чтобы не гаснуть, не стихать,
неженские созвездья надо мною,
неженский ямб в черствеющих стихах…
…И даже тем, кто все хотел бы
   сгладить
в зеркальной, робкой памяти людей,
не дам забыть, как падал ленинградец
на желтый снег пустынных площадей.
И как стволы, поднявшиеся рядом,
сплетают корни в душной глубине
и слили кроны в чистой вышине,
даря прохожим мощную прохладу, —
так скорбь и счастие живут во мне —
единым корнем — в муке Ленинграда,
единой кроною — в грядущем дне.
И все неукротимей год от года
к неистовству зенита своего
растет свобода сердца моего —
единственная на земле свобода.

1945

Ласточка

Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.
Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало — «жду письма».
Этот знак придумала блокада:
знали мы, что только самолет,
только птица к нам до Ленинграда
с милой-милой Родины дойдет…
…Сколько писем с той поры мне
   было!
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?
Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень к роднику.
Кто не написал его, не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?
Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное как свет,
ищет адрес мой, и не находит,
и, томясь, тоскует: где ж ответ?
Или близок день — и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны?
О, найди меня, гори со мною
ты, давно обещанная мне
всем, что было, — даже той смешною
ласточкой, — в осаде, на войне…

1946

Мой дом

А в доме, где жила я много лет,
откуда я ушла зимой блокадной,
по вечерам опять в окошках свет.
Он розоватый, праздничный, нарядный.
Взглянув на бывших три моих окна,
я вспоминаю: здесь была война.
О, как мы затемнялись! Ни луча…
И все темнело, все темнело в мире…
Потом хозяин в дверь не постучал,

Еще от автора Ольга Федоровна Берггольц
Ольга. Запретный дневник

Ольгу Берггольц называли «ленинградской Мадонной», она была «голосом Города» почти все девятьсот блокадных дней. «В истории Ленинградской эпопеи она стала символом, воплощением героизма блокадной трагедии. Ее чтили, как чтут блаженных, святых» (Д. Гранин). По дневникам, прозе и стихам О. Берггольц, проследив перипетии судьбы поэта, можно понять, что происходило с нашей страной в довоенные, военные и послевоенные годы.Берггольц — поэт огромной лирической и гражданской силы. Своей судьбой она дает невероятный пример патриотизма — понятия, так дискредитированного в наше время.К столетию поэта издательство «Азбука» подготовило книгу «Ольга.


Живая память

Выпуск роман-газеты посвящён 25-летию Победы. Сборник содержит рассказы писателей СССР, посвящённых событиям Великой Отечественной войны — на фронте и в тылу.


Блокадная баня

Рассказ Ольги Берггольц о пережитом в страшную блокадную пору.


Ты помнишь, товарищ…

Михаил Светлов стал легендарным еще при жизни – не только поэтом, написавшим «Гренаду» и «Каховку», но и человеком: его шутки и афоризмы передавались из уст в уста. О встречах с ним, о его поступках рассказывали друг другу. У него было множество друзей – старых и молодых. Среди них были люди самых различных профессий – писатели и художники, актеры и военные. Светлов всегда жил одной жизнью со своей страной, разделял с ней радость и горе. Страницы воспоминаний о нем доносят до читателя дыхание гражданской войны, незабываемые двадцатые годы, тревоги дней войны Отечественной, отзвуки послевоенной эпохи.


Говорит Ленинград

Автор: В одну из очень холодных январских ночей сорок второго года – кажется на третий день после того, как радио перестало работать почти во всех районах Ленинграда, – в радиокомитете, в общежитии литературного отдела была задумана книга «Говорит Ленинград». …Книга «Говорит Ленинград» не была составлена. Вместо нее к годовщине разгрома немцев под Ленинградом в 1945 году был создан радиофильм «Девятьсот дней» – фильм, где нет изображения, но есть только звук, и звук этот достигает временами почти зрительной силы… …Я сказала, что радиофильм «Девятьсот дней» создан вместо книги «Говорит Ленинград», – я неправильно сказала.


Ленинградский дневник

Ольга Берггольц (1910–1975) – тонкий лирик и поэт гражданского темперамента, широко известная знаменитыми стихотворениями, созданными ею в блокадном Ленинграде. Ранние стихотворения проникнуты светлым жизнеутверждающим началом, искренностью, любовью к жизни. В годы репрессий, в конце 30-х, оказалась по ложному обвинению в тюрьме. Этот страшный период отражен в тюремных стихотворениях, вошедших в этот сборник. Невероятная поэтическая сила О. Берггольц проявилась в период тяжелейших испытаний, выпавших на долю народа, страны, – во время Великой Отечественной войны.


Рекомендуем почитать
Стихотворения

Михаил Львов — известный советский поэт. Им написано свыше двух десятков поэтических книг. Каждая из них — это откровенный, взволнованный разговор поэта с читателем о сложной и героической судьбе нашего времени, о прекрасном в жизни, о современнике. Особая тема в поэзии Михаила Львова — стихи о дружбе, братстве народов нашей страны. В этот сборник вошли лучшие стихотворения, написанные поэтом за многолетнюю творческую деятельность.


Стихотворения

Николай Браун (1902–1975) — русский советский поэт, переводчик, редактор, автор книг «Мой светлый край», «Живопись», «Я слушаю время», «Я жгу костер», «Гимн одержимым» и др. В них — раздумья поэта-лирика о времени, о творчестве, стихи о Ленинграде, о природе, о любви, о пережитом в годы Великой Отечественной войны.


Стихотворения

Сергей Сергеевич Орлов (1921–1977) — русский советский поэт. Один из фронтовиков-танкистов, один из фронтовиков-поэтов, один из поэтов-лириков XX века. Автор нескольких поэтических сборников. Сергей Орлов написал одно из самых известных стихотворений о солдате Великой Отечественной: «Его зарыли в шар земной…».


Стихи

Стрельченко Вадим Константинович [24. X (6. XI). 1912, Херсон — янв. 1942] — русский советский поэт.Его литературное наследство невелико, в настоящем сборнике опубликованы стихи и поэма «Валентин», написанные в 30-х годах XX века. Сегодняшнему читателю лирический герой стихотворений может показаться излишне пафосными. Но вспомним: тридцатые годы — судьбоносный период истории советского народа. Время, когда миллионы «я» искренне сливались в могучее «мы». Время жизни поколений, свято веривших, что они — строители нового мира: Вот зачем Мы идем по земле, торжествуя, Вот о чем трубит боевая медь.