Стихи - [8]

И мешали с ворьём, и этапом — в барак.

И в бараке сполна довелось вам узнать,

Как свободна страна, где так вольно дышать:

В ней от скуки конвой заведёт пулемёт,

Веселясь меж собой: на кого, мол, пошлёт.

В ней хоронят, землёй закидав кое-как,

Ни крестом, ни звездой не фиксируя факт.

А на воле меж тем все пришипились враз:

Средь опаснейших тем разговоры о вас,

Ваши фото — в печах, письма — пища огня,

Чтоб спокойней в ночах дрыхла ваша родня.

Цель — не просто убить, а прочнее забыть:

Ваших младших — в приют, старших — с вами пошлют.

Надо целить навзлёт, ведь и их позовёт,

Только время придёт, в тот же самый поход!

У потомков (у нас) на борцов дефицит.

Понимаю сейчас: это был геноцид!

Мы уже не борцы, жрать горазды притом,

Что нам наши отцы — мы от гайки с винтом!

Нас на подвиг зовут, чтоб спасали страну,

Вроде — бросили кнут, вроде — в лямку одну,

Толка нет — мы не те, мы боимся кнута,

Нам неплохо в хвосте, в нас закваска не та!

Мы охотно брюзжим, но от боя бежим!

Мы стартуем с нуля, наша кровь как вода,

Нам привычна петля, нам приятна узда,

Кто в себя, кто в вино, кто в работу, кто так,

Как по речке говно: вся цена нам пятак.

Запад тут ни причём: уж пора бы понять:

Можно рушить мечом, но мечом не поднять!

₁₉₈₉

У моря Лаптевых-1

На берегу пустынных волн

Сидел я, дум великих полн.

За мной закат в сто солнц горел,

А я сидел, сидел, сидел…

А прямо в ноги бил прибой,

А чайки реяли гурьбой,

А я сидел, сидел, сидел,

И в даль далекую глядел!

Сидел я, дум великих полн,

На берегу пустынных волн…

Чего же я такого съел,

Что, сняв штаны, весь день сидел?

₁₉₉₀

У моря Лаптевых-2

На берегу пустынных волн

Лежал я, дум великих полн…

Я думал не об облаках,

не об игрушечных свистках,

Не про первичность бытия,

И не о том — он или я,

И не о звёздах в вышине,

И не о космосе во мне,

И не о банщице Мари,

И не о DOS три точка три,

И не о функции ключа,

И не о пользе брахмача…

Или, вернее, брахмачу…

А в общем, лучше промолчу…

₁₉₉₀

У моря Лаптевых-3

На берегу пустынных волн

Я был мечтаний глупых полн.

Я ничему уже не рад,

Мне б телефонный автомат…

Я б позвонил. сказал «Привет!»

«Привет…» — сказали б мне в ответ.

А я б сказал тогда «Ну, вот…»

А там — воды набрали в рот…

И, также помолчав слегка,

Сказал бы я тогда: «Пока…»

«Пока…»

_{(август 1990)}

О господи! В природе благодать…

О господи! В природе благодать.

О гальку плещет океан спокойно…

А гальке уж и вовсе наплевать —

И где лежать, и очень ли достойно.

Природа так проста — куда уж нам:

Вот полукруг косы уходит в небыль…

Прямая горизонта пополам

Разбила мир на море и на небо.

Мороз по коже: мы не таковы…

(И мы с тобой, не исключенье, кстати)

Мы таковы… Мы таковы, увы…

Ну, скажем, я… Да что там, слов не хватит!

Завертим, и закрутим, и завьём,

И разорвём, и снова залатаем,

Помучаем, а всё же не убьём:

Мы всё-таки гуманными слывём,

И быть ещё гуманнее желаем!

_{(август 1990)}

ПЛАЧ ПАЛАЧА

Тяжела моя профессия,

Руки по уши в крови.

В производственном процессе ты

К состраданию не зови.

А впрочем, что я все долдоню

Что без дела-то я стою!

Дай-ка лучше, я твою ладоню

К доскам гвоздиком прибью!

Чо ты вопишь-то: ну разве это зверство?

Ага, ну, давай еще заплачь!

Хорошо тебе — ты жертва,

А мне плохо — я палач.

Сейчас тебе, конечно, не до жиру:

Я голову тебе отбацаю,

Правда, тупа моя секира

И низка квалификация…

Но как же мне, палачу, не плакать:

Каждый в морду плюнуть норовит!

Вон, даже жертва, вон, даже с плахи

Сверху вниз на меня глядит!

Да что ж ты думаешь, хорошо сплю я?

Да разве ж я Бога-то не боюсь!?

Ведь по вторникам казню я,

А по средам сам казнюсь!

То топлю себя в сортире,

То голову себе отбацываю!

Правда, тупа моя секира

И низка квалификация…

(Что же это, что же это…

Ух, и тертый же я калач!

Я, оказывается, тоже жертва!

А не какой-нибудь там палач!)

Вот так стараюсь (и без обеда!)

А всё башку себе не оторву…

В ночь со вторника на среду

Жертву в помощь призову!

Раз стоим мы перед фактом,

Нам рядиться не резон:

Надевай скорее фартук,

Надевай-ка капюшон!

Надо мною моя жертва

Победительно стоит!

СНИЗУ ВВЕРХ на меня моя жертва

Победительно глядит!

Ну, давай, размахнись пошире

Да башку мою отдрызгай!

Но тупа твоя секира,

И квалификация низкая…

Едем, едем, едем, едем,

Только воз и ныне там:

Ты казнишь меня по средам,

Я тебя — по четвергам.

Завтра тоже то же будет,

И не рассеется как дым:

Я казню себя по будням,

Ты себя — по выходным.

_{(1993–1994)}

ГАРАНТ, Макссофт!

ГАРАНТ, Макссофт!

Как много в этих звуках

Для сердца нашего слилось!

Отряд бойцов

Пошел на творческие муки,

И поздравленье родилось.

Вам, Оле и Гале, и Гале, и Оле, и Ире,

И Ленам (их три или может быть, даже четыре)

И Тане, еще одной Тане, еще одной Ире,

И Лиде, и Люде, и Люде, и Ире… О! И конечно же, Кире!

Без вас, мадам,

Здесь ничего бы не стояло,

Ничто бы в кадках не росло!

И безнадежно б пропадало

И развиваться не могло!

Без Лиды и Люды, без Иры и Оли и Гали,

Без Тани и Оли мы обойдемся едва ли!

Без Лены и Лены, и Лены, и Лены, и Иры

Без Гали и Тани, и Люды, и Иры, а главное — Киры!

За вас за всех

Гусары нынче выпьют стоя,

А после сидя поедят.

Взволнуют вас и успокоят,

И от напастей защитят:

И Таню, и Иру, и Олю, и Люду, и Лену

(Логичнее было бы Лен — одновременно)

Еще одну Иру, и Галю, и Олю, опять-таки Иру,