Стихи (2) - [5]
Пергаментною луною Пресьоса звенит беспечно. И оборотнем полночным к ней ветер спешит навстречу. Встает Святым Христофором нагой великан небесный маня колдовской волынкой, зовет голосами бездны: - О, дай мне скорей, цыганка, откинуть подол твой белый! Раскрой в моих древних пальцах лазурную розу тела!
Пресьоса роняет бубен и в страхе летит как птица. За нею косматый ветер с мечом раскаленным мчится.
Застыло дыханье моря, забились бледные ветви, запели флейты ущелий и гонг снегов им ответил. Пресьоса, беги, Пресьоса! Все ближе зеленый ветер! Пресьоса, беги, Пресьоса! Он ловит тебя за плечи! Сатир из звезд и туманов в огнях сверкающей речи...
Пресьоса, полная страха, бежит по крутым откосам к высокой, как сосны, башне, где дремлет английский консул. Навстречу трубят тревогу и вот уже вдоль ограды, к виску заломив береты, на крики бегут солдаты. Дает молока ей консул, несет ей воды в бокале, подносит ей рюмку водки Пресьоса не пьет ни капли. Она и словечка молвить не может от слез и дрожи. А ветер верхом на кровле, хрипя, черепицу гложет.
перевод А.Гелескула
ПРОХОДИЛИ ЛЮДИ...
Проходили люди дорогой осенней.
Уходили люди в зелень, в зелень. Петухов несли, гитары - для веселья, проходили царством, где царило семя. Река мчала песню, фонтан пел у дороги. Сердце, вздрогни!
Уходили люди в зелень, в зелень. И шла за ними осень в желтых звездах. С птицами понурыми, с круговыми волнами шла, на грудь крахмальную свесив голову. Сердце, смолкни, успокойся!
Проходили люди, и шла за ними осень.
перевод М.Самаева
ПУСТЫНЯ
Прорытые временем Лабиринты Исчезли. Пустыня Осталась.
Немолчное сердце Источник желаний Иссякло. Пустыня Осталась.
Закатное марево И поцелуи Пропали. Пустыня Осталась.
Умолкло, заглохло, Остыло, иссякло, Исчезло. Пустыня Осталась.
перевод М.Цветаевой
РАЗДУМЬЯ НАД ДОЖДЕМ
Ливень ласки и грустья прошумел в захолустье, дрожь вселил на прощанье в садовые листья. Эта почва сырая пахнет руслом покоя, сердце мне затопляя нездешней тоскою.
На немом окоеме рвутся плотные тучи. Кто-то капли вонзает в дремотную заводь, кругло-светлые жемчуги всплесков бросает. Огоньки, чья наивность в дрожи вод угасает.
Грусть мою потрясает грусть вечернего сада. Однозвучная нежность переполнила воздух. Неужели, господь, мои муки исчезнут, как сейчас исчезает хрупкий лиственный отзвук?
Это звездное эхо, что хранится в предсердье, станет светом, который мне поможет разбиться? И душа пробудится в чистом виде - от смерти? И что в мыслях творится, - в темноте растворится?
О, затих, как счастливый, сад под негой дождливой! В чистоте мое сердце стало отзвуком, эхом разных мыслей печальных и мыслей хрустальных, их плесканье в глубинах - вроде крыл голубиных. Брезжит солнце.
Желтеют бескровные ветви. Рядом бьется тоска с клокотаньем смертельным, и тоскую сейчас о безнежностном детстве, о великой мечте - стать в любви гениальным, о часах, проведенных - как эти! - в печальном созерцанье дождя.
Красная Шапочка, по дороге идя... Сказки кончились, я растерялся над бездной, над потоком любви - муть какая-то в звездах.
Неужели, господь, мои муки исчезнут, как сейчас исчезает хрупкий лиственный отзвук?
Снова льет. Ветер призраки гонит вперед.
перевод Ю.Мориц
РОМАНС О ЛУНЕ, ЛУНЕ
Луна в жасминовой шали явилась в кузню к цыганам. И смотрит, смотрит ребенок и смутен взгляд мальчугана. Луна закинула руки и дразнит ветер полночный своей оловянной грудью, бесстыдной и непорочной. - Луна, луна моя, скройся! Если вернутся цыгане, возьмут они твое сердце и серебра начеканят. - Не бойся, мальчик, не бойся, взгляни, хорош ли мой танец! Когда вернутся цыгане, ты будешь спать и не встанешь. - Луна, луна моя, скройся! Мне конь почудился дальний. - Не трогай, мальчик, не трогай моей прохлады крахмальной!
Летит по дороге всадник и бьет в барабан округи. На ледяной наковальне сложены детские руки.
Прикрыв горделиво веки, покачиваясь в тумане, из-за олиы выходят бронза и сон - цыгане.
Где-то сова зарыдала так безутешно и тонко! За ручку в темное небо луна уводит ребенка.
Вскрикнули в кузне цыгане, эхо проплакало в чащах... А ветры пели и пели за упокой уходящих.
перевод А.Гелескула
РОМАНС О ЧЕРНОЙ ТОСКЕ
Петух зарю высекает, звеня кресалом каленым, когда Соледад Монтойя спускается вниз по склонам. Желтая медь ее тела пахнет конем и туманом. Груди, темней наковален, стонут напевом чеканным. - Кого, Соледад, зовешь ты и что тебе ночью надо? - Зову я, кого зовется, не ты мне вернешь утрату. Искала я то, что ищут, себя и свою отраду. - О Соледад, моя мука! Ждет море коней строптивых, и кто удила закусит, погибнет в его обрывах. - Не вспоминай о море! Словно могила пустая, стынут масличные земли, черной тоской прорастая. - О Соледад, моя мука! Что за тоска в этом пенье! Плачешь ты соком лимона, терпким от губ и терпенья. - Что за тоска!.. Как шальная бегу и бьюсь я о стены. И плещут по полу косы, змеясь от кухни к постели. Тоска!.. Смолы я чернее и черной мглою одета. О юбки мои кружевные! О бедра мои - страстоцветы! - Омойся росой зарянок, малиновою водою, и бедное свое сердце смири, Соледад Монтойя!..
Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.
Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.
«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».
Мариана (Марьяна) Пинеда – реальная историческая фигура, героиня освободительной борьбы, возродившейся в Испании под конец так называемого «черного десятилетия», которое наступило за подавлением революции 1820–1823 гг. Проживая в Гранаде, она помогла бежать из тюрьмы своему двоюродному брату Федерико Альваресу де Сотомайор, приговоренному к смертной казни, и по поручению деятелей, готовивших восстание против правительства Фердинанда VII, вышила знамя с девизов «Закон, Свобода, Равенство». Немногочисленные повстанцы, выступившие на юге Испании, были разгромлены, а революционный эмигранты не сумели вовремя прийти им на помощь.
Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».
Летом 1934 г., сообщая о том, что заканчивает работу над пьесой «Йерма» («yerma» по-испански – «бесплодная»), Гарсиа Лорка сказал: «Йерма» будет трагедией о бесплодной женщине. Тема, как вам известно, классическая. Но я хочу развить ее по-новому, с новой целью. Это трагедия с четырьмя главными героями и хорами, какими и должны быть трагедии. Нужно вернуться к трагедии. Нас обязывает к этому традиция нашего драматического театра. Еще будет время сочинять комедии, фарсы. Сегодня же я хочу дать театру трагедию. «Йерма», которую я завершаю, будет моим вторым произведением в этом жанре».