Стервы большого города - [34]

Но Уилли знал людей, которые на него ставили, напомнила себе Виктория, когда дверь лифта начала медленно закрываться. Над дверью шла длинная полоса с логотипами всех дизайнеров, обосновавшихся в здании, — логотипы освещались по мере того, как поднимался лифт. Поговаривали, что Уильям все же зарабатывал, но недостаточно, чтобы удовлетворить спонсоров, поэтому они и прекратили поддержку. Его преступление заключалось лишь в том, что он выставил подряд три не слишком успешные коллекции…

С ней этого не случится. Кроме того, Уильям находился наверху. А она там еще не побывала. Пока не побывала.

Лифт звякнул, и загорелся причудливый логотип «Виктория Форд». Она вышла и сделала несколько шагов к двери из матового стекла с выгравированным на ней логотипом. Внезапно у Виктории упало сердце от страха. Стоимость аренды этого помещения составляла двадцать тысяч долларов в месяц. В год — двести сорок…

— Здравствуй, Клэр, — бодро, словно ничего не случилось, приветствовала она девушку в приемной. Клэр, молоденькая и красивая, усердная городская девушка, до сих пор испытывала восторг по поводу того, что получила работу-мечту в волшебной индустрии моды.

— Привет, — с энтузиазмом отозвалась Клэр. — Как ваше путешествие?

— Все нормально, — ответила Виктория, скидывая пальто. Клэр сделала движение, собираясь взять его, но Виктория жестом остановила девушку. Она никогда не позволит подчиненному сделать то, что обычный человек должен делать сам.

— Как там, в Японии?

— Жарко.

— Для вас только что пришло два больших пакета, — сообщила Клэр.

Виктория кивнула. Она все утро с ужасом ждала их прибытия — со времени ее разговора с господином Икито и его похвал по поводу плана нанять мисс Мацуда для разработки моделей. Более того, он сказал, что она уже сделала их и сегодня они будут доставлены к ней в офис. «Ответ «нет» не принимается», — заключил Икито.

Виктория уже начинала ненавидеть его. Как она раньше не сознавала, насколько он ей несимпатичен?

— Спасибо, Клэр. — Виктория кивнула.

Напротив стойки секретаря находился элегантный салон, где покупателям и знаменитостям показывали модели. Стены и ковер серовато-розовые, с потолка свисают две маленькие люстры из хрусталя баккара. Понадобилось несколько недель, чтобы подобрать нужный цвет. Сама идея насчет розового была блестящей — женщины испытывают к этому цвету естественную тягу, и он улучшает почти любой цвет лица. Но в реальности розовый цвет обычно оборачивается катастрофой. Слишком яркий, он кажется молодежным; неверный оттенок напоминает всем о средстве от изжоги. Но этот розовый, смешанный с бежевым, был идеален, ибо создавал атмосферу утонченности и покоя.

Однако в передней части салона Викторию поджидало нечто совсем иное: почти полный кронштейн образцов весенней коллекции. Эту одежду отправили Нейману Маркусу в Даллас всего тремя днями раньше, и ждали назад не раньше конца недели. Сердце у Виктории упало окончательно.

— Клэр? — позвала она. — Когда вернулась коллекция?

— О! — нервно отозвалась Клэр. — Ее прислали тоже сегодня утром.

— Нейман звонил?

— Не думаю, — ответила Клэр, но с надеждой добавила: — Правда, мне пришлось сбегать в аптеку. Может быть, Зоэ приняла сообщение.

— Спасибо. — Виктория пыталась сохранить внешнее безразличие.

Она пошла по длинному коридору в свой кабинет, минуя большую эскизную и закройную комнаты, где за швейными машинками сидели четыре женщины; потом еще две комнаты, поделенные на кабинки — для рекламных агентов, помощников и молодых сотрудников-практикантов; другой маленький кабинет, занимаемый ее помощниками по корпоративным связям и связям со средствами массовой информации; и наконец, кабинетик в конце коридора, где сидела Марша Зиндерхоф, офис-менеджер и бухгалтер. Дверь Марши была, по обыкновению, закрыта и украшена табличкой «Осторожно, злая кошка!». Виктория постучала и вошла.

— Привет! — Марша оторвалась от компьютера. Всего на пару лет старше Виктории, Марша тем не менее принадлежала к разряду тех женщин, которые выглядят на средний возраст, вероятно, со старших классов. Она жила в том же районе Куинса, где выросла, и последние пятнадцать лет — все с тем же приятелем. Скучная Марша была гением по части цифр, и Виктория считала большой удачей урвать такого специалиста.

— Ты могла бы получить работу в крупной финансовой фирме на Уолл-стрит, — как-то заметила Виктория. — У тебя, наверное, была бы более высокая рабочая страховка.

— Моя лучшая страховка — твердая уверенность в том, что твои бухгалтерские книги в порядке, — ответила Марша.

Марша не любила перемен, и Виктория знала, что, вероятно, вполне могла бы платить ей меньше. Но она была твердо убеждена: там, где дело касается наемных работников, ты получаешь то, за что платишь. Люди же должны получать то, чего они стоят. Марша зарабатывала сто тысяч долларов в год плюс пять процентов от прибыли.

— Мне кажется, нас ждут тяжелые времена. — Виктория села на металлический складной стульчик перед столом. Марша могла бы иметь кабинет побольше и обставить его получше, но она сказала, что ей нравится именно такой кабинет — недорогой и тесный, — поскольку это обескураживает посетителей.