Стерва - [8]

Алекс и сам не знал, как отнестись к случившемуся. Он сорвал сказочный, фантастический куш и пребывал в прострации.

Как ему удалось так быстро среагировать тогда, на вечеринке у Мэтсонов. Алекс вообще-то не отличался сообразительностью в том, что касалось психологии взаимоотношений. Но те слова будто сами вырвались наружу. Словно он почуял золотую рыбку и, как опытный рыбак, вовремя дернул удочку.

Потом он не раз задумывался об этом. Эбби поверила каждому его слову и верила все то время, что они были вместе. Их встречи давались ему нелегко. Нужно было взвешивать каждое слово, а Алекс, до того общавшийся с простыми девчонками без особых затей, иной раз терялся и не знал, как не попасть впросак. Но в глазах романтичной Эбби даже его грубость имела свою прелесть. Он казался ей героем из книги, самостоятельно пробивающимся в жизни, независимым и гордым. Алекс весьма красноречиво описал ей свое трудное детство, работу на фирме, он вроде бы ничего не преувеличил, но выставить себя в выгодном свете ему удалось. На самом деле, несмотря на свои деловые способности, он был нечутким и глубоко эгоистичным человеком. Неспособным сочувствовать, сопереживать.

Алекс знал, какой он, и не питал на собственный счет иллюзий. Потому его так поразили те чувства, которые вызвала в нем маленькая дочь. Он понимал, конечно, что рождение ребенка закрепит его положение в семье Стэнфилдов, но при одной мысли о детях его охватывала тоска. В его семье с малышами не церемонились, не любили, не берегли, и у него сформировалось отношение к детям как к лишней обузе. Узнав о беременности Эбби, он отнюдь не пришел в восторг. Будь жена ему ровней, Алекс, не церемонясь, предложил бы ей избавиться от ребенка, но в данной ситуации ему оставалось только изобразить радость, которой он не испытывал. Эбби была слаба здоровьем, рождение дочери стоило ей жизни, а ее собственные родители не вынесли тяжелой потери. Алекс остался один с ребенком на руках. И получил неограниченную власть на предприятиях Стэнфилдов.

Любовь к малышке пришла не сразу. Он много работал, возвращался поздно, мечтая только об одном — упасть на кровать и уснуть. Но маленькая Элис так доверчиво тянула навстречу ручки и улыбалась, что сердце Алекса смягчалось все больше и больше, пока не стало как воск. Дочь могла делать с ним все, что угодно. В доме это знали даже слуги.

Алексу предстояло доказать, что он способен справиться со свалившейся на него громадной ответственностью, и ему это удалось. Он расширил дело и перебрался в Калифорнию. За все годы у него ни разу не возникло желания жениться снова. При одной мысли, что нужно приспосабливаться к чужому характеру, привычкам, настроениям, его мутило. Алекс ненавидел это, а вынужденное притворство с Эбби далось ему нелегко, потому что по натуре он не был двуличным. В отличие от жениха его дочери, Тревиса, Алекс Китон был трудягой, работа являлась смыслом его жизни. Цели у них с Тревисом были разные, но добивались они их одинаково — посредством выгодной женитьбы. Когда Бренда пыталась раскрыть глаза Алексу, он отмахивался еще и потому, что не хотел даже мысленно сравнивать себя с Тревисом. Уж больно жалкой рисовалась ему тогда собственная роль в браке с Эбигейл Стэнфилд.

Хотя Джери и была во многом права насчет поведения Алекса с ее матерью, она кое-чего и не знала. Алекс относился к Бренде, как и ко всем прочим женщинам, потребительски. Плакался в жилетку, вспоминал по настроению, но в глубине души Алекс знал разницу между ней и другими. Она видела его насквозь и любила таким, каков он на самом деле, не ожидая красивых слов и поступков, на которые он не был способен. И ей действительно ничего от него не было нужно. Тогда как другие думали только о его деньгах и возможностях. Иногда, оценивая свою жизнь, Алекс был близок к пониманию, как ему повезло с этой женщиной. Но гнал подобные мысли, убеждая себя, что Бренда — одна из многих. И найти ей замену не составит труда.

Дин Стэнтон положил трубку и задумался. Он уехал два года назад, едва простившись, и теперь просто не знал, стоит ли пытаться вернуть то, что потерял. Джен свободна, ее голос многое ему сказал, но Дин не был уверен, что у них еще что-то получится. Они с Дженнифер похожи — упрямые, настойчивые и очень ранимые. Она не забудет и не простит ему предательства и тех жестких слов на прощанье.

За то время, что они не виделись, он не встречался ни с кем. Просто не мог. У него была тысяча возможностей хорошо провести время, но ему это казалось кощунством. Джен одна, она страдает, хотя и пытается его забыть (он не мог винить ее за это). Все чаще и чаще Дин вспоминал их свидание накануне того страшного дня, когда ему показали результаты анализов.

Они с Дженнифер пошли в театр. Шла пьеса «Стеклянный зверинец» Теннесси Уильямса. Дин помнил, как насмешила их актриса, играющая роль Лауры, хрупкой девушки, прячущейся от жестокой реальности в мире фантазий. Она ужасно переигрывала, гримасничала, ее лицо ходуном ходило от усердия, и эффект был прямо противоположным. Они с трудом сдерживали смех. Но ничто не могло испортить ощущение праздника. Им была в радость даже бездарная игра «Лауры». Они собирались объявить о своей помолвке и были счастливы. После спектакля они отправились в ее квартиру и долго сидели на диване обнявшись. Ни с кем у Дина не было такого взаимопонимания. Иногда казалось, что не нужно даже говорить, обниматься, целовать… Они были счастливы, просто глядя друг другу в глаза. А потом… тот страшный день. Он узнал, что болен редкой формой туберкулеза, не поддающейся лечению пенициллином. Врачи говорили что-то… но он не слушал. Значит, его дети могут унаследовать это… а Джен… А что, если она… Дин пришел в ужас. Он понял, что не имеет права ломать жизнь молодой, прекрасной девушке, которая ради него готова на все. Он должен предоставить ей возможность начать все сначала… но без него.