Степные волки - [41]

Эти слова выкрикнул Сергей Петрович.

Полозов вспыхнула как девушка. Он, казалось, не знал, что предпринять. Но к нему подскочил Колпаков и, поймав его за локоть, увлёк за собою, нашёптывая ему что-то на ухо. Через минуту Полозов возвратился к Ласточкину и пригласил его на пару слов в соседнюю комнату. Сергей Петрович последовал за ним. У многих гостей были весьма вытянутые физиономии, а Варюшенька даже рассыпала на пол кедровые орешки. Сергей Петрович вышел из комнаты красный как рак.

— Ну, что? Как? — подскочил к нему Кремнев.

— Вызван на дуэль, — отвечал Сергей Петрович, растерянно улыбаясь.

— И что же, принял вызов?

— Принял!

Глаза Кремнева сверкнули восторгом.

— Молодец, от души поздравляю! — выкрикнул он радостно. — Так и надо. Надо проучить этих господ. Больно уж они прытки! Ты знаешь, Наденька тоже не пошла со мною на третью кадриль, видите ли, приглашена Колпаковым! А ты знаешь, что это значит — третья кадриль?

Ласточкин хотел сказать «отстань» и сказал «знаю».

Между тем Кремнев поймал его за пуговицу.

— Постой, ведь тебе нужен секундант? — спросил он. — Так я, голубчик, к твоим услугам. Я твой друг до гроба и всё за тебя оборудую! Ты не беспокойся! Я о дуэлях много в книжках читал. Это интересно. Ты иди и ложись спать, а я их, голубчиков, на пятнадцать шагов. Знай наших! Нужно учить военщину! Так ты иди, а мы, чёрт возьми, в грязь лицом не ударим. Так ты иди, а я на пятнадцать шагов. Ах, да. Нет ли у тебя папирос? У меня табак скверный. Спасибо. Так ты иди, а я на пятнадцать шагов!

Кремнев направился к Колпакову.

Сергей Петрович смотрел в окно, припоминая всё это. Он вздрогнул и вскочил с кресла. Мимо окна мелькнула фигура Кремнева. Он быстро прошёл в полосе бросаемого окном света, согнувшись и нагруженный какими-то свёртками. Сергей Петрович на цыпочках, чтобы никого не будить, отправился отпирать ему дверь. Через минуту Кремнев был уже у него в комнате, оживлённый и даже весёлый.

— Поздравь, — шептал он, — всё обставлено мною наилучшим образом: пятнадцать шагов, завтра в восемь часов утра, в осиновой роще. Нужно бы нанять извозчиков, да я поскупился. Ничего, и пешком прогуляемся. До рощи рукой подать. А это вот тебе вещи разные, — говорил Кремнев, ставя на пол свёртки и скидывая пальто.

— А ты ещё не спишь? — продолжал он затем. — Это не хорошо: тебе нужен сон, а то рука дрожать будет. Это я тоже в книжке вычитал. У меня вообще, брат наклонности эдакие, знаешь ли…

«На пятнадцать шагов, — думал в то же время с тоскою Сергей Петрович, — только пятнадцать! Ну, чтобы хоть двадцать, хоть восемнадцать! Ах, Господи Боже мой!»

— Так на пятнадцать? — переспросил он.

— Да, да на пятнадцать — с восторгом повторил Кремнев. — Я, брат шутить не люблю! Они было двадцать пять, а я атанде-с, сказал Липранди! Да!

— Очень нужно было спорить, — заметил Сергей Петрович и с тоскою смотрел на принесённые Кремнёвым свёртки.

— А это что за вещи? — спросил он.

Кремнев снова оживился и принялся распаковывать свёртки.

— А это, брат, наинужнейшие вещи, вот это пистолеты! Видишь?

«Беда, как они нужны мне, — подумал Сергей Петрович, — не прожил бы я, что ли, без дряни-то этой!»

— Ты посмотри только, — с восхищением продолжал Кремнев, — жерло-то какое? А? Что-с? Тут ведь пуля-то с кулак: шлёпнет в голову, так только мокро станет! Эти пистолеты дорого стоят! Да ты что бледнеешь-то! Я ведь их не покупал. Мне их Колпаков дал. А это вот лаковые сапоги; ты лаковые сапоги завтра наденешь, так красивее. Сапоги я у Костерева взял; совсем новенькие! А это фуражка, твоя-то потёрта, а эта сейчас с иголочки — шик! Фуражку я у Чибисова выпросил. Всех, брат, обегал и обобрал! Зато ты, брат, не хуже офицера завтра будешь. Таким щёголем пойдёшь, что ай-люли! Мы, брат, в грязь лицом не ударим. Ну, а теперь спать! — добавил он, расставив в порядке принесённый им вещи. — Да! — вдруг спохватился он, — завтра, когда ты в него целить будешь, в Полозова, так непременно с одного плеча пальто вот эдак вот спусти! Это замечательно красиво! Ну, а теперь, — спать, — повторил он.

— Да что-то не хочется, — прошептал Сергей Петрович с тоскою. Его голос упал.

— Нет, нет, спать! А мамахен спит?

— Спит!

— Ну, и отлично. Раздевайся. А я вот здесь, на диванчике, пристроюсь. Да чего же ты столбом-то стоишь?

Сергей Петрович медленно стал раздеваться.

«Господи, на пятнадцать шагов! — думал он. — А этот, друг и товарищ, радуется, точно на свадьбу меня обряжает. Пистолеты достал такие, что взглянуть страшно! Ах, народ, народ!»

— Да-с, на пятнадцать шагов, — говорил, между тем, с дивана уже совсем раздетый Кремнев. — При этом, — продолжал он, — перед тем, как вам сходиться, я брошу монету, мы так условились, а вы, т. е. ты и Полозов, раньше скажете: орёл или решётка, там кто чего хочет. И кто отгадает, чем монета вверх упадёт, тому стрелять первому. Слышишь?

Кремнев стал укрывать ноги, а Сергей Петрович думал: «Стрелять! Боже мой, в какую я вдрюпался историю! А они радуются, все радуются! Хороши товарищи! Стрелять! В меня будут стрелять, как в какую-нибудь заразную лошадь! Маменька, если бы ты знала это? Кто же тебя кормить будет, если меня убьют? Родителей кормить, ведь это заповедь Божья! А где о дуэли написано? В каких книгах? В каких откровениях? — Сергей Петрович потихоньку заплакал, отвернувшись к стене; он уж слышал лёгкое похрапывание Кремнева. — Ведь ты не одного меня убьёшь, Полозов, а трёх: меня, маменьку и Васю!» — думал Сергей Петрович и горько плакал. Он так и заснул весь в слезах.