Степные рыцари - [14]
— Приветствую и тебя, Ассан, — бодро и весело ответил посол. — Не прибыли ли за ночь будары боярина Чирикова?
— Нет, ага, не прибыли еще. Но есть слух, что к вечеру прибудут. Аллах милостив, может быть, завтра или послезавтра отплывем в Москву.
— Дал бы бог, — сказал посол и заскрипел кроватью. — Где Ахмед?
— Ахмед варит кофе.
— Ну хорошо. Я сам оденусь.
Наступила тишина. Видимо, посол начал одеваться.
— Ассан, — приглушая голос до шепота, но так, что Гурейка все слышал, спросил Кантакузен, — а что, казаки еще не пошли на Азов?
Гурейка замер, затаив дыхание. Вот оно то, чего он добивался все эти дни, околачиваясь на посольской галере.
— Нет еще, ага, — выдохнул едва слышно толмач.
— Пусть идут, — засмеялся он. — Их там теперь встретят достойно. Когда я покидал крепость, то видел на стенах ее тысячи янычар. Они стояли плечо к плечу. Да, добрый ага, азовский паша никогда не забудет твою услугу и сообщит о ней султану. А уж султан сумеет щедро вознаградить тебя за все.
— Ну, ты, Ассан, в обиде на меня тогда не останешься, сбылись бы твои добрые слова.
— А я тобой, милостивый ага, никогда и не был обижен, — сказал толмач. — Пошли аллах тебе большой радости.
Вот так удача! Гурейка даже вздрагивал от страха: а вдруг посол и толмач обнаружат, что он подслушивает. Да теперь уже и подслушивать нечего, все было ясно. Прав был отец, прав был и дядя Ивашка. Неспроста отлучался толмач Ассан в Азов, возил он азовскому паше шпионские сведения о готовности казаков выступить на штурм Азова.
Надо уходить, пока цел. Гурейка мигом перескочил через борт галеры на каменные плиты пристани и, посвистывая, помчался домой.
«Может, отец приехал, — думал он. — Вот ему будет радость, что я дознался, зачем плавал Ассан в Азов».
— Гурьяшка? — позвал его кто-то.
Гурейка оглянулся. У калитки ветхого куреня стоял юноша лет семнадцати, сероглазый, лохматый и конопатый, с нависшими на глаза рыжими кудрями. Парень скалил зубы.
— Куда, зальян, поспешаешь?
— Здорово, Макарка, — сказал Гурейка. — Домой спешу, батя обещал приехать.
— Погодь, что скажу.
— Некогда, Макарка, — отмахнулся Гурейка. — Ей-богу, некогда!
— Да погоди! Тут, парень, есть дело дюже знатное.
— Ну, гутарь, что за дело, — заинтересовался Гурейка.
— Да, вишь, какое дело-то, — начал рассказывать Макарка. — Вчерась я ходил на каюке за утями на ту сторону, — махнул он на левый берег Дона… — Утей, гусей там на болотах тьма-тьмущая, хочь голыми руками бери. — А яиц сколько!.. Я утей и гусей куль приволок да лукошко яиц… Может, сплаваем зараз, а?.. У тебя лук-то добрый… Настреляли б…
— Не знаю, Макарка, как дело покажет, — раздумчиво проговорил Гурейка. — Оно, конешное дело, погулять бы не плохо… Может, и лебедей али бакланов подстрелили б.
— Истинный господь, так! — воодушевленно подтвердил Макарка, видя, что Гурейка поддается на его предложение. — Да бакланы и лебеди что, — соблазнял Макарка своего приятеля. — Я за камышовым озером видал двух аргамаков. Ну, парень, и кони ж!.. В жизни своей не видал красивше… Паслись на виду. Должно быть, турские они, приблудили из Азова. Я думал, Гурьяшка, вот бы нам с тобой заарканить их, а?.. Вот и кони были б. А то ж какие мы с тобой казаки без коней? А тут вот поход предстоит…
— А что ж ты не заарканил?
— Не захватил аркана, — вздохнул парень, — и тебе хотелось сказать об этом. Вдвоем способнее бы изловить их. И тебе и мне по коню. Ведь как там ни говори, а друзьяк ты мне. Одним словом, односум[15].
Гурейка расчувствовался:
— Ну, спасет те Христос за доброе слово.
То, что сейчас сообщил Макарка, очень заинтересовало Гурьяна. Ну действительно, какой же он казак без коня? Иметь своего собственного коня — мечта каждого казака. Да, изловить аргамаков, видимо, отбившихся от азовского табуна, — дело большое.
Вот так прошлый год брат Матюха добыл себе красавца жеребца арабской породы. Правда, его чуть ногаи не поймали тогда. Едва ускакал парень. Но это в расчет не берется. Мало ли чего на свете не бывает.
На мгновение Гурейка задумался.
— Ладно, Макарка, — сказал он. — Попытка не пытка, что бог даст. Пойду с тобой за аргамаками. Только зараз домой сбегаю… Отец меня ждет, должно. Погутарю с ним, так зараз же и приду. Жди меня…
Он было заторопился бежать домой, но, вспомнив о песне своей, задержался.
— Макарка, — смущенно сказал он.
— Ну?
— А я, брат, песню составил.
— Песню? — захохотал парень. — Брешешь?
— Истинный господь!
— А ну заиграй. Послухаю, что за песня така.
— Да я петь-то не могу. Так скажу. Слухай:
— Неужто ты, Гурьяшка, составил, а? — удивился Макарка. — Песня, зальян, хорошая… А ну, я ее зараз спою… — И он ее, с налету запомнив слова, пропел, как пели казаки, с завываниями, с присвистом. — Ну как, а?
