Степные разбойники - [79]

Птицы со зловещими криками кружились в воздухе, насыщенном сернистыми парами, и трепеща падали на землю с распростертыми крыльями и растрепанными перьями.

Второе бедствие присоединилось и, если это возможно, еще прибавило ужаса к этой сцене.

Пожар, устроенный индейцами в лагере гамбусинос, по-немногу дошел до высокой степной травы, и внезапно показался в своем величественном и страшном великолепии, захватывая все по пути и со страшным шипением бросая вдаль миллионы искр.

Надо присутствовать при пожаре в прериях Дикого Запада, чтобы иметь понятие об ужасном великолепии этого зрелища.

Девственные леса сгорают целиком, их вековые деревья корчатся с хрипением агонии, с болезненными содроганиями, испуская, словно живые существа, жалобы и крики. Раскаленные горы имеют вид зловещих траурных маяков, жар которых, отражаясь в небе, окрашивает его кровавым оттенком.

Земля время от времени продолжала сильно содрогаться. Волны Рио-Хилы стремительно неслись к северо-востоку. С юго-запада быстрыми неровными скачками приближался пожар.

Несчастные краснокожие, охотники и их враги-бандиты с невыразимым ужасом смотрели, как безопасное пространство вокруг них сужается с каждой минутой и как надежда на спасение навсегда ускользает от них.

В такой момент, когда всякое чувство ненависти должно было бы замолкнуть в сердце человека, Красный Кедр и охотники, движимые только местью, продолжали свою бешеную скачку, несясь как демоны по прерии, которая, без сомнения, должна была стать их могилой.

Между тем две стихии надвигались друг на друга. Белые и краснокожие могли уже с уверенностью рассчитать, сколько минут им оставалось жить, пока их последнее убежище будет поглощено водой или огнем.

В эту минуту апачи обратились к Валентину, как к единственному человеку, способному их спасти.

При этом призыве охотник приостановил на миг преследование Красного Кедра.

— Чего хотят мои братья? — спросил он.

— Чтобы великий бледнолицый охотник спас их, — без колебания отвечал Черный Кот.

Валентин грустно улыбнулся, бросив долгий взгляд на всех этих людей, ожидавших от него решения своей судьбы.

— Один Бог может нас спасти! — прошептал он. — Потому что Он всемогущ. Его рука жестоко покарала нас. Что могу я сделать? Увы! Я всего лишь слабое создание!

— Пусть бледнолицый охотник спасет нас! — повторил предводитель апачей.

Охотник глубоко вздохнул.

— Я попробую, — сказал он.

Индейцы поспешно столпились вокруг него. Эти простые люди воображали, что охотник, которым они привыкли восхищаться и который приводил в исполнение изумительные задумки, располагает сверхъестественным могуществом. Они суеверно верили в него.

— Пусть мои братья слушают, — начал Валентин. — Им остается только один путь к спасению, путь очень ненадежный, но он единственный, который можно испробовать. Пусть каждый возьмет оружие и не теряя времени убивает бизонов, которые, обезумев, несутся по прерии. Их шкуры послужат пирогами, чтобы уйти от огня, угрожающего поглотить все вокруг.

Индейцы с криком радости и надежды, не колеблясь более, погнались за бизонами, которые, наполовину укрощенные от страха, давали убивать себя без сопротивления.

Как только Валентин увидел, что его союзники последовали его совету и занялись изготовлением пирог, он опять вспомнил о разбойниках.

Те, в свою очередь, не оставались праздными.

Руководимые Красным Кедром, они собрали несколько деревьев, вырванных с корнем, которые во множестве неслись по реке, связали их своими лассо и, поспешно соорудив плот, который был способен их всех выдержать, спустили его на воду и поплыли вниз по течению.

Дон Пабло, видя, что его враг готов был вторично ускользнуть от него, не колеблясь прицелился в него. Но Андрес Гарот, собиравшийся отомстить мексиканцу, воспользовался случаем и, наведя на него свое ружье, выстрелил.

Пуля, вследствие качки, не достигла цели, которую себе наметил Андрес Гарот, но она разбила карабин в руках молодого человека в ту минуту, когда он готов был нажать на курок.

Разбойники испустили торжествующий крик, который, однако, вслед за тем сменился криком ярости.

Андрес Гарот упал им на руки с простреленной грудью, сраженный пулей Курумиллы.

Тем временем рассвело, показалось солнце, величественно выплывавшее на горизонте и освещавшее своими лучами апокалипсическую картину разбушевавшейся природы, но все же вселившее немного мужества в растерявшихся людей.

Краснокожие с отличающей их живостью и ловкостью изготовили около двадцати пирог и начали спускать их в волны.

Охотники старались притянуть плот к себе, тогда как разбойники употребляли величайшие усилия, чтобы держать его по течению.

Курумилле дважды удавалось бросить лассо так, что оно захватило стволы деревьев, но дважды Красный Кедр разрубал его своим мачете.

— Надо покончить с этим бандитом, — сказал Валентин, — убьем его во что бы то ни стало!

— Одну минуту! Умоляю вас! — воскликнул дон Мигель.

— Дайте мне поговорить с ним, может быть, мне удастся тронуть его.

— Гм! — пробормотал охотник, опуская вниз дуло своего ружья. — Было бы легче тронуть душу тигра. Дон Мигель сделал несколько шагов вперед.