Stephanos - [8]

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

Дремлют тихие овечки,

Кротко зыблются поля.

Спите, овцы и барашки,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

За лугами красной кашки

Стройно встали тополя.

Малый домик там таится,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

Милой девушке приснится,

Что ей душу отдал я.

И на нежный зов свирели,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

Выйдет словно к светлой цели

Через сад, через поля.

И в лесу под дубом темным,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

Будет ждать в бреду истомном,

В час, когда уснет земля.

Встречу гостью дорогую,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

Вплоть до утра зацелую,

Сердце лаской утоля.

И, сменившись с ней колечком,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,

Отпущу ее к овечкам,

В сад, где стройны тополя.

18 декабря 1904

ПОСЛЕ ПИРА

Мы с дрожью страсти и печали,

Едва над морем рассвело,

Ей чресла розами венчали

И гиацинтами чело.

На теле розовом и белом

Как кровь горели капли роз,

Одни мы были в мире целом,

И храмом стал нагой утес.

Жрецы ночей и наслаждений,

Мы перед вечной Красотой

Склонили радостно колени,

Воспев невольно гимн святой.

Но там внизу, когда тумана

Раздвинулся густой покров,

Открылись вышедшие рано

На ловлю лодки рыбаков.

И, отзвук песни их убогой

На высоте заслышав вдруг,

Она, объятая тревогой,

Разорвала наш тесный круг.

И солнце, беспощадным ликом,

Взглянув, огнем зажгло волну,

И, шаг ступив, с победным криком

Она низверглась в глубину.

Февраль 1904, ноябрь 1905

ГРЕБЦЫ ТРИРЕМЫ

Тесно во мгле мы сидим,

Люди, над ярусом ярус.

Зыблются ветром живым

Где-то и стяги и парус!

В узкие окна закат

Красного золота бросил.

Выступил сумрачный ряд

Тел, наклоненных у весел.

Цепи жестоки. Навек

К месту прикованы все мы

Где теперь радостный бег

Нами влекомой триремы?

Режем ли медленный Нил,

Месим ли фризскую тину?

Или нас Рок возвратил

К белому мысу Пахину?

Песню нам, что ли, начать?

Но не расслышат и жалоб

Те, кто достойны дышать

Морем с разубранных палуб!

Кто там? Нагая ль жена

Дремлет на шкуре пантеры?

Чу! это песня слышна

В честь венценосной гетеры.

Или то Цезарь-певец

Лирой тревожит Тритона,

Славя свой вечный венец,

Славя величие трона?

Нет! то военных рожков

Вызов, готовящий к бою!

Я для друзей иль врагов

Волны упругие рою?

Эх, что мечтать! все равно —

Цезаря влечь иль пирата!

Тускло струится в окно

Отблеск последний заката.

Быстро со мглой гробовой

Снова сливаемся все мы,

Мча на неведомый бой

Бег быстролетной триремы.

1904

К ОЛИМПИЙЦАМ

Все как было, все как вечно.

Победил и побежден!

Рассечен дорогой млечной

Бесконечный небосклон.

Миллионы, миллионы

Нескончаемых веков

Возносили в бездну стоны

Оскорбляемых миров.

Все — обман, все дышит ложью,

В каждом зеркале двойник,

Выполняя волю божью,

Кажет вывернутый лик.

Все победы — униженье,

Все восторги — боль и стыд.

Победитель на мгновенье,

Я своим мечом убит!

На снегу нетленно-белом

Я простерт. Струится кровь…

За моим земным пределом,

Может быть, сильна любовь!

Здесь же, долу, во вселенной —

Лишь обманность всех путей,

Здесь правдив лишь смех надменный

Твой, о брат мой Прометей!

Олимпиец! бурей снежной

Замети мой буйный прах, —

Но зажжен огонь мятежный

Навсегда в твоих рабах!

15 — 16 декабря 1904

СОВРЕМЕННОСТЬ

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые.

Ф. Тютчев

КИНЖАЛ

Иль никогда на голос мщенья

Из золотых ножон не вырвешь свой клинок…

М. Лермонтов

Из ножен вырван он и блещет вам в глаза,

Как и в былые дни, отточенный и острый.

Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза,

И песня с бурей вечно сестры.

Когда не видел я ни дерзости, ни сил,

Когда все под ярмом клонили молча выи,

Я уходил в страну молчанья и могил,

В века, загадочно былые.

Как ненавидел я всей этой жизни строй,

Позорно-мелочный, неправый, некрасивый,

Но я на зов к борьбе лишь хохотал порой,

Не веря в робкие призывы.

Но чуть заслышал я заветный зов трубы,

Едва раскинулись огнистые знамена,

Я — отзыв вам кричу, я — песенник борьбы,

Я вторю грому с небосклона.

Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,

Как прежде, пробежал по этой верной стали,

И снова я с людьми, — затем, что я поэт.

Затем, что молнии сверкали.

1903

К ТИХОМУ ОКЕАНУ

Снилось ты нам с наших первых веков

Где-то за высью чужих плоскогорий,

В свете и в пеньи полдневных валов,

Южное море.

Топкая тундра, тугая тайга,

Страны шаманов и призраков бледных

Гордым грозили, закрыв берега

Вод заповедных.

Но нам вожатым был голос мечты!

Зовом звучали в веках ее клики!

Шли мы, слепые, и вскрылся нам ты,

Тихий! Великий!

Чаша безмерная вод! дай припасть

К блещущей влаге устами и взором,

Дай утолить нашу старую страсть

Полным простором!

Вот чего ждали мы, дети степей!

Вот она, сродная сердцу стихия!

Чудо свершилось: на грани своей

Стала Россия.

Брат Океан! ты — как мы! дай обнять

Братскую грудь среди вражеских станов.

Кто, дерзновенный, захочет разъять

Двух великанов?

27 января 1904

ВОЙНА

На камнях скал, под ропот бора

Предвечной Силой рождена,

Ты. — дочь губящего Раздора,

Дитя нежданное, Война.

И в круг зверей, во мглу пещеры

Тебя швырнула в гневе мать,

И с детства ты к сосцам пантеры

Привыкла жадно припадать.

Ты мощью в мать, хотя суровей,

По сердцу ты близка с отцом,

И не людскую жажду крови

Всосала вместе с молоком.

Как высший судия, всевластно

Проходишь ты тропой веков,

И кровь блестит полоской красной

На жемчугах твоих зубов.

Ты золотую чашу «право»,

Отцовский дар, бросаешь в мир,

Чтоб усладить струей кровавой,