Stephanos - [6]

Спят гости безобразным сном.

Венки из роз, венки из лавров

Залиты — смятые — вином.

На шкуры барсов и медведей

Упали сонные рабы…

Пора помыслить о победе

Над темным гением Судьбы!

Ты подняла фиал фалерна

И бросила… Условный знак!

Моя душа осталась верной:

Зовешь меня — иду во мрак.

У нас под складками одежды,

Я знаю, ровен сердца стук…

Как нет ни страха, ни надежды —

Не будет ужаса и мук.

Два лезвия блеснут над ложем,

Как сонный вздох, провеет стон, —

И, падая, мы не встревожим

Кентавров пьяных тусклый сон.

1905

В СКЛЕПЕ

Ты в гробнице распростерта в миртовом венце.

Я целую лунный отблеск на твоем лице.

Сквозь решетчатые окна виден круг луны.

В ясном небе, как над нами, тайна тишины.

За тобой, у изголовья, венчик влажных роз,

На твоих глазах, как жемчуг, капли прежних слез.

Лунный луч, лаская розы, жемчуг серебрит,

Лунный свет обходит кругом мрамор старых плит.

Что ты видишь, что ты помнишь в непробудном сне?

Тени темные всё ниже клонятся ко мне.

Я пришел к тебе в гробницу через черный сад,

У дверей меня лемуры злобно сторожат.

Знаю, знаю, мне недолго быть вдвоем с тобой!

Лунный свет свершает мерно путь свой круговой.

Ты — недвижна, ты — прекрасна в миртовом венце.

Я целую свет небесный на твоем лице!

1905

ДВА ГОЛОСА

Первый

Где ты? где ты, милый?

Наклонись ко мне.

Призрак темнокрылый

Мне грозил во сне.

Я была безвольна

В сумраке без дня…

Сердце билось больно…

Другой

Кто зовет меня?

Первый

Ты зачем далеко?

Темный воздух пуст.

Губы одиноко

Ищут милых уст.

Почему на ложе

Нет тебя со мной?

Где ты? кто ты? кто же?

Другой

В склепе я — с тобой!

Первый

Саваном одеты

Руки, плечи, — прочь!

Милый, светлый, где ты?

Нас венчает ночь.

Жажду повторять я

Милые слова.

Где ж твои объятья?

Другой

Разве ты жива?

Первый

И сквозь тьму немую

Вижу — близко ты.

Наклонясь, целую

Милые черты.

Иль во тьме забыл ты

Про любовь свою?

Любишь, как любил ты?

Другой

Понял. Мы — в раю.

1905

ИЗ АДА ИЗВЕДЕННЫЕ

Астарта! Астарта! и ты посмеялась,

В аду нас отметила знаком своим,

И ужасы пыток забылись как малость,

И радость надежд расклубилась как дым.

Одно нам осталось — сближаться, сливаться,

Слипаться устами, как гроздьям висеть,

К святыням касаться рукой святотатца,

Вплетаться всем телом в Гефестову сеть.

Дай бледные руки, где язвы распятья!

Дай бедную грудь, где вонзалось копье!

Края плащаницы хочу целовать я,

Из гроба восставшее тело твое!

Царица желаний, изведшая души

Из бездны Иркаллы на пламенный свет!

Тебе, необорной, мы детски послушны:

И ложе — как храм, и любовь — как обет!

Астарте небесной, предвестнице утра,

Над нами сияющей ночью и днем,

Я — жрец темноглазый, с сестрой темнокудрой,

И ночью и днем воспеваю псалом.

28 — 30 июля 1905

Антоновка

МАРГЕРИТ

Ты — как камень самоцветный,

Ты — как жемчуг маргерит:

Тайный пламень, чуть заметный,

В глубине его горит.

Я — как уголь: жгучим горном

Пережженный, я погас, —

Но таится в угле черном

Ослепительный алмаз.

Года круг велик и долог,

В круге целый мир сокрыт:

И включил священный Пролог

Книгу тайны — Маргерит.

Книгу ль тайн не облечете

В пышный бархат и атлас?

Пусть блестит на переплете

В ясном золоте алмаз!

Выпал жребий предрешенный:

Уголь — я, ты — маргерит.

Но мой лик преображенный

Пред твоей душой горит!

1905

МГНОВЕНИЯ

Но есть сильней очарованье…

Ф. Тютчев

«Костра расторгнутая сила…»

Костра расторгнутая сила

Двух тел сожгла одну мечту,

И влага страсти погасила

Последних углей красноту.

И опаленны и бессильны

В объятьях тщетно мы дрожим:

Былое пламя — прах могильный,

Над нами расточенный дым.

Но знаю, искра тлеет где-то,

Как феникс воскресает страсть, —

И в новый вихрь огня и света

Нам будет сладостно упасть!

23 марта 1904

«Серафимов вереницы…»

Серафимов вереницы

Наше ложе окружили.

Веют в пламенные лица

Тихим холодом воскрылий.

Серафимы полукругом

Наклонились к изголовью;

Внемлем с радостным испугом

Неземному славословью.

Реют лики светлым дымом,

И крылами гасят свечи,

И кропят дождем незримым

Наши огненные плечи.

1905

«Когда мы бывали…»

Когда мы бывали

Томительно сцеплены

(Губы, и руки,

И груди, и плечи),

Изнемогая

В сладостной муке, —

Кем-то затеплены,

Строгие свечи —

Отсветы рая —

В небе мерцали

Перед иконами,

Ангелы пели

Гимны хвалений

За небосклонами,

И нежились тени,

Как в девичей постели,

Над полями зелеными.

1905

«Дай устам моим приникнуть…»

Дай устам моим приникнуть

К влажно дышащим устам,

Чтоб в молчаньи мог возникнуть

Мой заветный, тайный храм.

Снова сходы, переходы,

Лестниц узкие винты,

В полутьме лепечут воды,

Веют пряные цветы.

Дальше! дальше! в те покои,

Где во мраке слепнет взор.

Чу! как пенье неземное,

Вдалеке девичий хор.

Девы! девы! громче киньте

Через сумрак вещий зов!

Я теряюсь в лабиринте

Переходов и шагов.

Жажду света, жажду встречи

Пред огнями алтаря.

Вот вдали мелькнули свечи,

Словно ранняя заря.

Тороплюсь, спешу к подножью

Царских врат… упал, немой…

С легким стоном, с тихой дрожью

Ты поникла надо мной.

1905

ИЗ ПЕСЕН МАЛЬДУНА

Верные челны, причальте

К этим унылым теснинам.

Здесь, на холодном базальте,

Черную ночь провести нам!

Ах! вам все снятся магнолий

Купы над синим заливом, —

Время блаженной неволи,

Жизнь в упоеньи ленивом.

Ах! вам все помнятся, братья,

Очи подруг долгожданных,

Их огневые объятья,

Тайны ночей бездыханных!

Полно! изведано счастье!

Кубок пустой опрокинут.