Stephanos - [9]

Под гулы битв, свой страшный пир.

И за тобой, дружиной верной,

Спеша, с знаменами в руках,

Все повторяют крик пантерный,

Тобой подслушанный в лесах.

1904–1905

НА НОВЫЙ 1905 ГОД

И вот в железной колыбели,

В громах, родится новый год.

Ф. Тютчев (1856)

Весь год прошел как сон кровавый,

Как глухо душащий кошмар,

На облаках, как отблеск лавы,

Грядущих дней горит пожар.

Как исполин в ночном тумане

Встал новый год, суров и слеп,

Он держит в беспощадной длани

Весы таинственных судеб.

Качнулись роковые чаши,

При свете молний взнесены:

Там жребии врага и наши,

Знамена тяжкие войны.

Молчи и никни, ум надменный!

Се — высшей истины пора!

Пред миром на доске вселенной

Веков азартная игра.

И в упоении и в страхе

Мы, современники, следим,

Как вьется кость, в крови и прахе,

Чтоб выпасть знаком роковым.

Декабрь 1904

К СОГРАЖДАНАМ

Борьба не тихнет. В каждом доме

Стоит кровавая мечта,

И ждем мы в тягостной истоме

Столбцов газетного листа.

В глухих степях, под небом хмурым,

Тревожный дух наш опочил,

Где над Мукденом, над Артуром

Парит бессменно Азраил.

Теперь не время буйным спорам,

Как и веселым звонам струн.

Вы, ликторы, закройте форум!

Молчи, неистовый трибун!

Когда падут крутые Веи

И встанет Рим как властелин,

Пускай опять идут плебеи

На свой священный Авентин!

Но в час сражений, в ратном строе,

Все — с грудью грудь! и тот не прав,

Кто назначенье мировое

Продать способен, как Исав!

Пусть помнят все, что ряд столетий

России ведать суждено,

Что мы пред ними — только дети,

Что наше время — лишь звено!

Декабрь 1904

ЦУСИМА

Великолепная могила!

Пушкин

Где море, сжатое скалами,

Рекой торжественной течет,

Под знойно-южными волнами,

Изнеможен, почил наш флот.

Как стая птиц над океаном,

За ним тоскующей мечтой

По странным водам, дивным странам

Стремились мы к мете одной.

И в день, когда в огне и буре

Он, неповинный, шел ко дну,

Мы в бездну канули с лазури,

Мы пили смертную волну.

И мы, как он, лежим, бессильны,

Высь — недоступно далека,

И мчит над нами груз обильный,

Как прежде, южная река.

И только слезы, только горе,

Толпой рыдающих наяд,

На стрелах солнца сходят в море,

Где наши остовы лежат.

Да вместе призрак величавый,

Россия горестная, твой

Рыдает над погибшей славой

Своей затеи роковой!

И снова все в веках, далеко,

Что было близким наконец, —

И скипетр Дальнего Востока,

И Рима Третьего венец!

10 августа 1905

ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

Они кричат: за нами право!

Они клянут: ты бунтовщик,

Ты поднял стяг войны кровавой,

На брата брата ты воздвиг!

Но вы, что сделали вы с Римом,

Вы, консулы, и ты, сенат!

О вашем гнете нестерпимом

И камни улиц говорят!

Вы мне твердите о народе,

Зовете охранять покой,

Когда при вас Милон и Клодий

На площадях вступают в бой!

Вы мне кричите, что не смею

С сенатской волей спорить я,

Вы, Рим предавшие Помпею

Во власть секиры и копья!

Хотя б прикрыли гроб законов

Вы лаврами далеких стран!

Но что же! Римских легионов

Значки — во храмах у парфян!

Давно вас ждут в родном Эребе!

Вы — выродки былых времен!

Довольно споров. Брошен жребий.

Плыви, мой конь, чрез Рубикон!

Август 1905

ОДНОМУ ИЗ БРАТЬЕВ

Свой суд холодный и враждебный

Ты произнес, но ты не прав!

Мои стихи — сосуд волшебный

В тиши отстоянных отрав!

Стремлюсь, как ты, к земному раю

Я, под безмерностью небес:

Как ты, на всех запястьях знаю

Следы невидимых желез.

Но, узник, ты схватил секиру,

Ты рубишь твердый камень стен,

А я, таясь, готовлю миру

Яд, где огонь запечатлен.

Он входит в кровь, он входит в душу,

Преображает явь и сон…

Так! я незримо стены рушу,

В которых дух наш заточен.

Чтоб в день, когда мы сбросим цепи

С покорных рук, с усталых ног,

Мечтам открылись бы все степи

И волям — дали всех дорог.

15 — 16 июля, 20 августа 1905

ЗНАКОМАЯ ПЕСНЬ

Эта песнь душе знакома,

Слушал я ее в веках.

Эта песнь — как говор грома

Над равниной, в облаках.

Пел ее в свой день Гармодий,

Повторил суровый Брут,

В каждом призванном народе

Те же звуки оживут.

Это — колокол вселенной

С языком из серебра,

Что качают миг мгновенный

Робеспьеры и Мара.

Пусть ударят неумело:

В чистой меди тот же звон!

И над нами загудела

Песнь торжественных времен.

Я, быть может, богомольней,

Чем другие, внемлю ей,

Не хваля на колокольне

Неискусных звонарей.

16 августа 1905

Антоповка

ЦЕПИ

Их цепи лаврами обвил.

Пушкин

Да! цепи могут быть прекрасны,

Но если лаврами обвиты.

А вы трусливы, вы безгласны,

В уступках ищете защиты.

Когда б с отчаяньем суровым

В борьбе пошли вы до предела,

Я мог венчать вас лавром новым,

Я мог воспеть вас в песне смелой.

Когда бы, став лицом к измене,

Вы, как мужчины, гордо пали,

Быть может, в буре вдохновенней

Я сплел бы вам венец печали!

Но вы безвольны, вы бесполы,

Вы скрылись за своим затвором.

Так слушайте напев веселый.

Поэт венчает вас позором.

Август 1905

ПАЛОМНИКАМ СВОБОДЫ

Свои торжественные своды

Из-за ограды вековой

Вздымал к простору Храм Свободы,

Затерянный в тайге глухой.

Сюда, предчувствием томимы,

К угрюмо запертым дверям,

Сходились часто пилигримы

Возжечь усердно фимиам.

И, плача у заветной двери,

Не смея прикоснуться к ней,

Вновь уходили, — той же вере

Учить, как тайне, сыновей.

И с гулом рухнули затворы,

И дрогнула стена кругом,

И вот уже горят, как взоры,

Все окна храма торжеством.

Так что ж, с испугом и укором,

Паломники иных времен

Глядят, как зарево над бором