Степень свободы - [7]

В следующее мгновение пистолет оказался в его руке и его черный значок смотрел прямо на Веронику.

— Ты ведь не хочешь умереть в таком юном возрасте? — сказал бородач, адресуясь непосредственно к Веронике. — Я тоже не хочу тебя убивать, но нисколько не огорчусь, если придется это сделать. Раздевайся.

Вероника стала поспешно расстегивать блузку. Огнестрельное оружие вообще имеет свойство легко сламывать сопротивление. Умирать раньше времени не хочется никому.

— Ты тоже.

Пистолет плавно сменил цель. Теперь он смотрел в лоб Наташе.

Наташа одним движением сняла через голову свой умопомрачительный мини-сарафан, облегающий тело, как перчатка.

— Превосходно, — оценил бородач открывшийся его глазам девичий бюст. Потом перевел взгляд на все еще лежащую ничком Таню и скомандовал: — Эй, красавица! Ты тоже поднимайся, раздевайся — мне ждать некогда.

Таня послушно поднялась, опираясь на капот БМВ и шепча сквозь зубы какие-то ругательства, за что получила еще один удар бичом. Вскрикнув снова, она замолчала, и только слезы продолжали течь по ее щекам, оставляя черные полосы растекшейся туши.

— Женщина — самое лучшее домашнее животное, — улыбаясь, сообщил бородач. — Очень легко поддается дрессировке.

Он щелкнул пальцами, и к нему подбежал еще один парень в кимоно и полумаске, однако без бороды.

— За что? Что вы нам сделали? — пробормотала Вероника, тоже плача и не зная, что делать — вытирать слезы или прикрывать наготу.

Вновь подошедший молча передал бородатому какие-то черные тряпки и веревки.

— Подойди сюда, — приказал бородач Тане и отдал пистолет и хлыст напарнику.

Таня приблизилась.

Бородач выбрал одну из веревок и позволил девушке хорошенько ее рассмотреть.

Это было что-то вроде наручников — две петли с тугими узлами на одном отрезке веревки.

— Очень удобная штука, правда? — сказал бородач. — Очень проста в использовании. Твои подружки не знают, куда деть руки — сейчас мы им поможем. Возьми эти вязки и сделай так, чтобы они держали руки за спиной.

Проявить строптивость означало получить еще один или несколько ударов, а Тане трех первых хватило с лихвой. Она взяла вязки и вернулась к девочкам.

— Что они с нами сделают? — спросила Вероника.

— Откуда я знаю, — ответила Таня, надевая веревочную петлю ей на руку и затягивая ее.

Вероника не сопротивлялась. Она покорно дала продеть в петлю и другую руку, и теперь не могла развести запястья за спиной больше чем на пятнадцать сантиметров. Она сразу поняла главный принцип этих простейших наручников — если дергать руками, пытаться освободиться или просто натягивать веревку, то петли затягиваются все сильнее.

Наташа тоже без сопротивления дала себя связать и стояла теперь, низко опустив голову.

— Теперь второе, — объявил бородатый, протягивая Тане полоски черной плотной ткани. — Завяжи им глаза. Хорошенько завязывай, я проверю.

Вероника непроизвольно зажмурилась, когда ткань приблизилась к ее лицу. Потом повязка плотно прижала веки, и девушка почувствовала себя совершенно беспомощной.

— Теперь себе, — приказал бородач Тане, и она, ни слова не говоря, завязала себе глаза. Руки ей связал сам бородач, и он же повел девушку к «рафику». Второй парень в кимоно подтолкнул вперед Наташу, а третий, который подошел чуть позже — Веронику.

Садиться в микроавтобус со связанными за спиной руками и завязанными глазами было очень неудобно, но конвоиры не церемонились. Забираясь в салон, Вероника споткнулась, и парень, сопровождающий ее, придержал девушку за грудь. Ощущение было странным — ужас, страх, что эти безжалостные люди прямо сейчас начнут ее насиловать, причиняя боль, отвращение и унижение, соединился с каким-то животным удовольствием от прикосновения к эрогенным зонам. Никогда раньше Вероника не испытывала ничего подобного.

Машина тронулась с места и поехала вперед, часто поворачивая, отчего девушек бросало из стороны в сторону, и петли на их руках затягивались, причиняя жгучую боль.

Поездка длилась несколько минут. Потом «рафик» остановился, и девушек вытолкнули из машины и куда-то повели.

— Осторожно, здесь ступеньки, — сказал один из конвоиров, и сразу после этого Вероника чуть не упала. Со связанными за спиной руками и завязанными глазами не очень удобно спускаться по лестнице.

— Очень хорошо, — услышала Вероника, когда ступеньки сменились ровным полом — бетонным или каменным. — Ее сюда.

Чьи-то руки ослабили петли на запястьях Вероники, но тут же полоска холодной кожи опоясала ее шею, и Вика услышала звон цепи.

— Не вздумай снять, — сказали ей. — У нас наказывают очень больно.

Напоследок с нее сняли наручники. Скрипнула дверь и тихонько проскрипел хорошо смазанный засов с той стороны.

Вероника не знала, к чему относились слова «не вздумай снять» — только к ошейнику или к повязке на глазах тоже.

Снять повязку она не рискнула — только приподняла чуть-чуть. Однако без толку — вокруг стояла непроглядная темнота.

В темноте кто-то дышал.

— Эй, кто тут? — тревожно спросила Вероника, но ответа не получила.

Пионерлагерь

А с пионерлагерями вокруг города творилось что-то неладное. К примеру, в «Факеле» открылся бордель для богатеньких буратин, которые любят заниматься