Степь - [6]

Первоначально Питти хотел сделать круг и вернуться к брошенному оружию. Среди его стрел имелись две-три, помеченные черным, и шаман мог, по крайней мере, испробовать действие яда на скорпионе. Однако насекомому, по всей видимости, давно не удавалось плотно перекусить - чем еще объяснить его удивительную подвижность? На каждый бросок жертвы в сторону хищник отвечал еще более стремительным выпадом.

Шаман начал уставать и задыхаться, а израненные ноги просто не понимали такого обращения. И что с того, что ни один низкорослый, коротконогий степняк не сумел бы продержаться так долго?.. Слабое утешение для сына Леса. Лук и стрелы остались так далеко позади, что Питти уже сомневался, сможет ли их быстро отыскать. А скорее всего - никогда уже не сможет.

Ничего не оставалось, как снова обратиться к способностям своего сознания, так подло оставившим шамана в самый важный момент. Нужно было срочно сосредоточиться - но как это сделать, без конца уворачиваясь от клешней и жала? Улучив миг, когда насекомое в очередной раз промахнулось, и выиграв таким образом пару шагов, Питти остановился и сжал кулаки.

- Стой! - властно крикнул он и мысленно повторил приказ, метя в самую сердцевину примитивного разума. - Стой! Замри!

Скорпион остановился как вкопанный, потом медленно, очень медленно повернулся к человеку. Клешни покорно легли на землю, жало отодвинулось назад.

- Стой! - повторил чрезвычайно довольный собой Питти и перевел дух. - Стой и слушай!.. Что бы с тобой сделать?

Жало черной молнией мелькнуло в воздухе, и, не повались шаман навзничь, Лес никогда бы более не повстречался со своим сыном-путешественником. Огромные клешни поднялись над лежащим в траве человеком, сразу заслонив собою весь мир, и замерли.

«Паук-верблюд! - успел мысленно сообщить ему Питти и на этот раз действительно попал в цель. - Сзади, подбирается. Оставь добычу, защищайся! Защищайся!»

Скорпион стремительно развернулся и принялся метаться по кустам, разыскивая коварного противника. Шаман, упражняясь, показывал ему врага то слева, то справа. Для этого ему не нужно было вставать - он крепко схватил сознание хищника и смотрел его глазами. Наконец он приказал скорпиону спрятаться, а сам поднялся на ноги и побрел к оставленному оружию.

- О духи, духи! Что за шутки?.. Вы могли потерять своего любимого собеседника! Между нами, мне пришла в голову замечательная мысль. Мне кажется, я додумался до этого первый. Что, если сесть на это злобное ядовитое насекомое верхом, да и проехать через всю Степь? Не скрою, меня смущает это жало, которое будет постоянно болтаться над головой, - но ведь ко всему можно привыкнуть. Ох, духи, как болят мои ноги… Пожалуй, я не смогу сегодня петь с вами песни, и виноваты в этом только вы.

Ему действительно хотелось повалиться на траву, разуться и долго-долго отдыхать. Однако следовало спешить, потому что солнце собиралось вот-вот скрыться, а тогда ни лука, ни так заботливо отравленных стрел до утра не найти. Но сколько толстых лап успеет пройти по хрупкому оружию в темноте? Шаман был настойчив, и удача не оставила его: воссоединившись со своим привычным снаряжением, он опять занялся костром.

Натренированное сознание так и рвалось в бой, как бы извиняясь за то, что едва не подвело. Белка с удовольствием воспользовался им, подогнав поближе земляного червя. Пусть он невкусен, зато питателен, а для обежавшего половину Степи лесовика этого вполне достаточно. Закончив с трапезой, Питти посидел немного, глядя в огонь, потом лег и тут же безмятежно заснул. Охрану своего тела от ночных врагов он предпочел на этот раз поручить духам, потому что каждый шаман знает: от судьбы не уйти.

Глава 2

За работу, - сам себе приказал Питти, покончив с завтраком. - Духи, приготовьтесь, я иду.

Он подбросил в костер топлива, осмотрел колокольцы, удовлетворенно кивнул головой. Отправив в жарко разгоревшееся пламя остатки дождевого червя, медленно пошел по кругу, приплясывая, изгоняя из головы мысли. И уже через несколько шагов ворчливые старческие голоса запели в ушах.

«Судьбина горька для плененного воина! - орали они ошарашенному столь быстрым началом Питти. - Но лучше уж так, чем белеть здесь костями!» - А что за странная песенка? - Шаман остановился. - Или это вы не мне, а? «Тебе, самый глупый охотник из Леса! Не скрыться шаману от воинов Пси!»

- Да что с вами? Вы будто в панике… - Питти тихонечко приоткрыл один глаз и действительно увидел целый отряд приближающихся воинов. - Вот в чем дело. Но сказать мне об этом просто и внятно - никак нельзя, да?

«Строптивый шаман не заслужит прощенья! - возмутился хор. - Пусть люди за духов исполнят отмщенье!» - Я бы на вашем месте не забывал, кто именно кладет мясо в огонь.

На этих словах Питти открыл второй глаз, выпрямился и огляделся как следует. Действительно, целый отряд, полтора десятка копьеносцев. Сказать, что шаман удивился, - ничего не сказать. Сказать, что удивление как-то отразилось на его лице, - значило солгать.

Благодаря стараниям патрулей пауков-смертоносцев, некогда вытеснивших сюда человеческие племена и регулярно их отлавливавших, огромная Степь не отличалась многолюдностью. За все время скитаний Питти по этому травяному морю он так ни разу и не увидел приближающихся людей - наоборот, это он время от времени подходил к стойбищам степняков. Дикари всякий раз пугались, потому что не каждое поколение в племени низкорослых, худых человечков с белыми, выжженными беспощадным солнцем волосами встречалось с чужаками. Однако приближающиеся воины - а это явно были именно воины, а не охотники - спокойно рассыпались цепью и даже улыбались.