Стены слушают - [28]

Он повернулся и взглянул на нее. Она наклонилась вперед со стула, напряженная и взволнованная, как ребенок, слушающий волшебную сказку.

– Вы знаете, о какой женщине идет речь, мисс Бартон?

– Как я могу? Боже мой, как?..

– О вас.

Она так разинула рот, что он мог увидеть серебряные пломбы в нижнем ряду зубов. "Серебро, – подумал он. – Серебряная шкатулка. Надо отделаться от серебряной шкатулки. Но сначала – от этой..."

Он заговорил, терпеливо, с симпатией:

– Я огорчен, видя, как вы потрясены, мисс Бартон. Меня это тоже потрясло.

Она откинулась в кресле, бледная и ослабевшая.

– Этот жуткий человек... Сказать, даже подумать такое, стараясь погубить мое доброе имя...

– Не ваше имя, мое.

– Все эти годы я была примерной методисткой, никогда даже не думала о плотском...

Но, даже произнеся эти слова, она знала, что они лживы. Руперт слишком часто возникал в ее мечтах, в ее снах, как отец, сын, возлюбленный. Может быть, он знал об этом. Мог прочитать в ее глазах. Она закрыла лицо руками и сдавленным голосом повторила:

– Всегда хо-хо-хороший методист.

– Разумеется. Разумеется.

– Я... только оттого, что занимаюсь своими волосами. В Библии нигде не сказано, что не надо менять цвет волос. Я ходила к священнику и спрашивала. Всегда хожу к священнику за советом, когда случаются неприятности.

Он смотрел на нее свысока, холодно, без всякого сочувствия, видя в ней не женщину, а угрозу. Смотрел, как на неразорвавшуюся бомбу, запал которой необходимо удалить с самой кропотливой осторожностью.

– Вы озабочены, мисс Бартон?

– Смертельно озабочена.

– Значит ли это, что вы собираетесь поделиться с вашим духовником?

– Право, не знаю. Он очень мудрый...

– Ситуация чрезвычайно деликатная, мисс Бартон. Ваш духовник – несомненно мудрый человек, человек доброй воли. Но уверены ли вы, что нужно посвящать еще одного человека в слухи?

– Что означает "еще одного"?

– Миссис Брандон знает. И сыщик Додд. Герда Ландквист, вероятно, тоже знает, поскольку работает у Брандонов.

– Ничего они не могут знать, – визгливо заявила мисс Бартон. – Знать-то нечего. Это всего-навсего зловещий слух. Я буду отрицать.

– Вы в состоянии?

– Да, в состоянии. Там нет ни слова правды.

– Ни одного?

Она затрясла головой вперед и назад в молчаливом отчаянии.

– Мисс Бартон, допустим, я скажу вам, что там есть правда? Что это не просто слух?

– Нет, нет, не говорите мне ничего!

– Идет.

Он смотрел, как слезы просачиваются сквозь ее пальцы и скатываются по костлявым рукам, и подумал: "Сейчас она уже не взорвется. Только шуму наделает и выдохнется. Она стала плаксой, а не бомбой".

Глубоко вздохнув, он пересек комнату и подошел к ней:

– Мисс Бартон... Пат.

– Не подходите ко мне. Не говорите ничего.

– Я сказал, я не буду. Но хорошо бы вы перестали плакать. У вас глаза распухают, когда вы плачете.

– Каким образом? Откуда вы знаете?

– Я помню, как вы пришли на работу после похорон вашей матери. У вас веки были похожи на болячки и оставались такими весь день. Вы забавно выглядели.

Она медленно отвела от лица руки. Он улыбался, глядя на нее так нежно и заботливо, что ее сердце сильно толкнулось в грудь, словно утробный плод.

Он продолжал:

– Вы же не хотите, чтоб Боровиц заподозрил у вас эмоциональное потрясение. Если он заметит, что вы плакали, он станет задавать вопросы. Вам нечего ответить.

– Мне нечего ответить.

– Вы устали. Посидите спокойно, пока я вызову такси. Согласны?

– Да.

– И хватит слез?

– Да.

Он вызвал такси по кухонному телефону и вспомнил, как последний раз вызывал его воскресным вечером почти три недели тому назад. Он заказал такси и три минуты спустя, согласно плану, отменил. Таксопарк сохранит адрес и отмену заказа. Он не знал, сколько времени будет сохранять, но, наверно, достаточно, чтобы Додд нашел его. Пока же он находил лишь ложные следы, словно охотничья собака, приносящая назад приманку вместо убитой утки. Нет, тут было совсем по-другому...

Вернувшись, он нашел, что мисс Бартон перестала плакать, но все еще выглядела отсыревшей и растрепанной.

– Вам надо хоть немного подтянуться, – посоветовал он. – Вы знаете, где находятся ванные комнаты?

Она вспыхнула, будто слово "ванные" приобрело интимный, полный значения смысл.

– Мы же не хотим, чтобы водитель был заинтригован вашей внешностью, – добавил Руперт. – Кстати, он будет ждать вас через десять минут на северном углу Кабрилло. Я подумал, так будет осторожней, чем вызывать его прямо сюда. Кстати, слово "осторожность" вам тоже стоит запомнить.

– Мне никогда не приходилось осторожничать, – пожаловалась она. – Я никогда ничего не прятала.

– А как теперь?

– Я... я не знаю.

– Даже если не знаете, надо вести себя так, будто вам есть что прятать.

– У меня ощущение полной путаницы.

– Старайтесь не показывать этого.

– Не могу. Мне не войти завтра утром в контору, как если бы ничего не произошло.

– Придется, – отрезал он. – У вас нет выбора.

– Я могу уволиться. Быть может, в этих обстоятельствах лучше уволиться.

– Вы представляете себе, что произойдет, если вы уволитесь? Мистер Брандон сразу вообразит, что я устраиваю вас в любовном гнездышке на деньги моей жены.

Она сжалась внутри желтого пальто, будто это была раковина – защита от жуткой интимности таких слов, как "любовное гнездышко".