Стены молчания - [31]

— Конечно, я вас понимаю. Но, как я уже говорил, это сложное дело, и нам пока еще не угрожает судебное разбирательство. Мы можем держать полицию в подвешенном состоянии вечно. Нам необходимо предугадать действия людей, тогда мы сможем выработать определенную стратегию.

Что за абсурд, мистер Точера. Речь шла о том, чтобы понять, кто же платит по счету. Мистер Точера был волынщиком, а я к тому же еще и не платил ему, но я догадывался, кто заказывал музыку.

— Я должен информировать мистера Мэндипа о том, как меня представляют, — мягко сказал я.

На мгновение Точера замер.

— Я буду иметь это в виду, мистер Бордер.

Потом я разложил сильно помятый лист ответчиков и истцов на столе.

— В этом деле стороны будут размножаться, как кролики, — сказал я. — Я надеюсь, вы не обидитесь, но эта схема могла бы помочь вам.

Глаза Точера теперь избегали еще и бумаги:

— Я уже давно этим занимаюсь, — проговорил он. — И я не буду советовать вам, как делать наброски меморандума о размещении ценных бумаг.

Я потянул к себе этот клочок бумаги.

— Понял, извините.

Он слегка похлопал меня по спине:

— Ладно, все в порядке. Это все напрягает, я знаю, но я буду рядом с вами на протяжении всего вашего пути. Расслабьтесь немного. Я и адвокаты из «Шустер» сами займемся делами. Для этого-то мы и здесь. Это то, чего хотят мистер Мэндип и мистер Макинтайр. Поверьте мне, это то, что вам нужно. — Первый раз наши взгляды встретились. Он сжал мое плечо: — Пойдет, приятель?

Я сдержанно кивнул.

— Итак, все в порядке, — сказал Точера. — Я сейчас возьму у вас показания, это займет около часа. Затем завтра я набросаю ответ мистеру Рихтеру из «Маршал и Форестер». А еще займусь теми вещами, о которых вы мне говорили. А на ваш план мы посмотрим как-нибудь в другой раз.

Когда Точера закончил со мной, я пошел в свой кабинет окольными путями. Было самое время зайти в управление кадрами «Клэй и Вестминстер».

Назвать этот отдел «управлением» было еще одной бюрократической причудой Кинеса. Это была небольшая комнатка, разделенная перегородкой. Этим отделом руководила бой-баба по имени Барбара. Она также управляла библиотекой. С тех пор Ламберхерст прозвал ее варваром.

Чтобы взять у нее что-нибудь, обычно требовалась повестка в суд, подписанная президентом, если только человек не был демократом. Поэтому я был очень удивлен, когда она дала мне личное дело Полы, сухо поинтересовавшись, видел ли я еще какие-нибудь смачные катастрофы недавно.

В деле в основном были документы из больницы. Даг, недавно почивший муж Полы, израсходовал много бумаг и денег. Бедный Даг. Он немного оставил Поле для воспитания подрастающего поколения. Вообще-то я никогда не расспрашивал ее о муже, мне всегда казалось, что этот вопрос был под запретом. Еще в папке лежала целая куча бумаг по поводу ее индивидуального сберегательного пенсионного счета с отложенной уплатой налога, открываемого работодателем. Я никогда особо не вникал в вопрос о пенсиях, пока сам не стал заниматься своей собственной. Заявление Полы о приеме на работу. Стандартная бюрократия. Места ее прежней работы. Я просмотрел их и закрыл папку. Меня интересовал только один раздел, и у меня заняло немного времени прочитать его, но это многое объяснило.

Покидая царство Барбары, я наткнулся на Кинеса. Он чуть не сбил меня с ног:

— Черт тебя подери, Фин, ты не можешь оставаться на рабочем месте более пяти минут? Я везде тебя ищу.

— Какой смысл сидеть на рабочем месте? У меня нет работы. Ты все у меня забрал и раздал ее, как Дед Мороз. Помнишь?

— Следи за языком. В любом случае у тебя теперь есть работа. Мэндип хочет увидеться с тобой сегодня в восемь в отеле «Реджент».

— По какому поводу, Шелдон?

Он уже удалялся от меня, ускоряя шаг.

— Сам узнаешь, — рявкнул он через плечо.

— Мальчик Мэндипа на побегушках, — пробормотал я и пошел в сторону своего кабинета.

Сев за стол, я оперся на локти и стал всматриваться в свой план, который Точера столь явно проигнорировал.

Недоставало потенциального ответчика.

Я добавил «Шустер Маннхайм» в список. В кавычках я подписал «Контингент слияния с „КиВ“».

Если у «Клэй и Вестминстер» возникала проблема, тогда проблема возникала и у «Шустер Маннхайм». Если же слияние продвигалось вперед, это было то, что нужно.

За пять секунд Джей Джей создал такую черную дыру, у которой было достаточно сил, чтобы втянуть в себя несколько очень больших объектов. Должно быть, он был очень зол на меня. Но в чем я был виноват?

Вошла Пола.

— Я хочу сейчас уйти, — сказала она. — Твой график не столь напряженный, чтобы удовлетворить такую высоко парящую птицу, как я.

— Ты же не увольняешься, а?

— Нет. По крайней мере пока нет. Я имела в виду, что хотела пойти домой, тупица.

Слава Богу.

— Конечно, — сказал я. — Но сначала я хотел бы немного поговорить.

Она подозрительно покосилась на меня:

— О чем, советник?

— Я знаю, где ты работала раньше, перед тем как пришла сюда.

Она медленно хлопнула в ладони:

— Молодец, Фин. Это заняло у тебя всего пять лет.

— Почему ты никогда не рассказывала мне, что работала на «Шустер Маннхайм»? Только не говори: это было потому, что я никогда не спрашивал.