Стендаль. Встречи с прошлым и настоящим - [62]

.

Почему творчество Стендаля волнует сегодня и будет волновать и впредь миллионы читателей?

По-видимому, найдется много различных ответов на этот вопрос, как по-разному воспринимаются книги писателя. Сам же Стендаль был убежден в том, что «только простая правдивость выдерживает испытание» временем[413], да еще ясность и простота стиля, неотделимые в его понимании от правдивости. «Стиль никогда не может быть достаточно ясным, достаточно простым», – писал он Бальзаку[414].

Вышеприведенные слова были сказаны в последнее десятилетие жизни писателя. Но еще до того, как он создал свою первую книгу, Анри Бейль искал в литературе те же качества.

В 1807 году он писал своей сестре Полине: «Вчера и сегодня я раз двадцать вспоминал о тебе за чтением романов, единственное достоинство которых – то, что они написаны по-английски. Какое ложное представление о свете дают эти книги! Можно думать, что они написаны жителями Луны и для них же»[415].

В 1985 году впервые было опубликовано письмо аудитора Бейля к директору Музея Наполеона, как тогда назывался Лувр. В этом письме 1810 года, обнаруженном в Национальном архиве Франции, Бейль говорит о составлении описи картин. И здесь, в административных документах, для него главное – «ясность и краткость»[416].

Обращаясь в автобиографическом сочинении «Жизнь Анри Брюлара» к будущему читателю, для которого он писал, «без всякого притворства, ничего не придумывая, с тем удовольствием, с каким пишут письмо к другу», Стендаль задавался вопросом: «Каковы будут мысли этого друга в 1880 году?»[417]

Мысль самого писателя постоянно в движении; она чутко реагирует на изменения в обществе и в идеях; она судит о прошлом с позиций настоящего и о настоящем с позиций будущего.

Широта взглядов Стендаля, его внутренняя независимость поражают. Но мужество писателя проявляется не только в его отношении к внешнему миру, но и по отношению к самому себе: «[…] Приду ли я, подвергнув допросу с пером в руке собственную свою совесть, к чему-нибудь положительному, что осталось бы в моих глазах правдой надолго?» Этот вопрос волновал Стендаля, на склоне лет все еще изучавшего самого себя, пытавшегося узнать правду о самом себе[418].

Не случайно столь достоверны характеры, созданные писателем, столь убедительна внутренняя жизнь его героев.

Судьба Жюльена Сореля волнует миллионы читателей на всех континентах. Весьма знаменателен в этом отношении пример Японии, где только за 1946–1961 годы вышло двадцать семь изданий романа «Красное и черное» в тринадцати различных переводах! Ни в одной другой стране не появлялось столько изданий этого произведения за упомянутый период.

По данным ЮНЕСКО, и в 1962–1977 годах Япония заняла одно из первых мест в мире по числу переводов сочинений Стендаля.

Японский писатель Акира Абе считает, что интерес «Красного и черного» в его современном звучании. По мнению Акира Абе, в центре проблематики этого романа стоит вопрос «как жить». Вспоминая в автобиографической книге о том, как он в студенческие годы воспринимал роман Стендаля, японский писатель ставит перед своим читателем вопросы: не заставит ли его проливать слезы правда, спрятанная в сердце Жюльена Сореля? Не содрогнется ли он от возмущения низостью общества, оборвавшего жизнь Жюльена?[419]

Профессор Такео Кувабара из Киото объясняет популярность романа «Красное и черное» тем, что в Японии, типичной капиталистической стране, где царит конкуренция, способность молодого героя Стендаля вести борьбу в одиночку созвучна времени. По мнению профессора Кувабара, «Красное и черное», как и творчество Стендаля в целом, стало классическим для Японии, где читатели уже не смогут обойтись без Стендаля[420].

Добавим, что незаурядность Жюльена Сореля, его способность мгновенно оценить ситуацию, смелость в принятии решения, критический взгляд на свое окружение и на самого себя, – качества, как нельзя более актуальные в стране, где столь важное значение придается воспитанию молодого менеджера.

Популярность героя Стендаля побудила уже в 1960 году известную фирму мужской одежды в Токио пустить в продажу галстук под наименованием «Жюльен Сорель»! В 1976 году в одном из токийских театров было поставлено ревю под названием «Красное и черное». В нем участвовала большая труппа танцовщиц в американском стиле!!

Творчество Стендаля распространилось за послевоенные годы по всему миру. Даже в Китае, где после культурной революции роман «Красное и черное» осуждался за «вредный» индивидуализм героя, в 1947–1979 годах вышло четыре издания в двух переводах. В Турции же в 1945–1974 годах – четырнадцать изданий в пяти переводах…

Весьма характерным моментом является также нескончаемый поток публикаций ранее неизвестных автографов Стендаля, главным образом писем и заметок на полях книг, причем многие суждения писателя поражают своей актуальностью.

Так, например, в 1976 году впервые были опубликованы записи Стендаля на полях экземпляра романа «Арманс», сохранившегося в фонде Буччи. Стендаль, в частности, пишет: «Где тот молодой человек, который, без того, чтобы сойти с ума, мог бы переносить противоречие между тем, что он ценит, и тем, что он предвидит для своей жизни в будущем?»