Стендаль - [64]
КОНСУЛЬСКИЕ ГОДЫ. 1830–1842
Изгнание из Триеста
Невезение новоявленного консула началось в Милане: его паспорт был задержан Генеральной дирекцией полиции, несмотря на то что он благоразумно не стал визировать его перед своим отбытием из Франции, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Хотя он и старался обойти стороной ломбардскую столицу, его приезд в Италию не остался незамеченным: Анри Бейль по-прежнему был персоной нон грата на австрийской территории. Официальные лица в Вене, которые еще хорошо помнили злокозненный характер его писаний, были настроены к нему крайне враждебно. Только вмешательство барона Денуа, генерального консула Франции в Милане, позволило этому «нежелательному лицу» продолжить свой путь, не будучи сразу категорически отвергнутым.
«Странное зрелище: небо над морем справа — какая-то неимоверная глубина. Огни. Триест!» Это был главный город всей итальянской торговли — с девятью сотнями кораблей и внушительным каботажем. Анри отметил, что Триест — очень активный город и что в нем «уличные мостовые самые красивые в Европе».
25 ноября Анри Бейль был готов принять руководство своим консульством. Но он еще не получил официального разрешения приступить к своим обязанностям и должен был ждать подтверждения от австрийского правительства. И вот 4 декабря «Журналь де деба» сообщил о запретительной мере, которая была принята против кандидатуры Бейля князем Клеменсом де Меттернихом: ему было отказано в экзекватуре. В Париже раздались голоса протеста. До самого заинтересованного лица эта новость дошла только через десять дней. Его судьба отныне находилась в руках генерала Мэзона — нового посла Франции в Вене. Предполагаемому консулу следовало проявить терпение. Он ведет себя умеренно и осторожно, но умирает от холода и скуки: дует сильный борей, а город слишком тих для него. Большой театр и два салона, в которых он принят, удовлетворяют его тем менее, что он чувствует себя здесь проезжим. Ему оставалось довольствоваться лишь письменным общением — причем письма приходили с задержкой и вскрытыми. Солидные французские газеты сюда вообще не приходили, и он вынужден был черпать новости из бульварных листков. Поскольку читать было нечего, он сделал набросок плутовского рассказа «Еврей», но ему отчаянно не хватало вдохновения — похоже, дух творчества, владевший им во время написания «Красного и черного», уже иссяк. Играло свою роль и то, что отныне он мог писать лишь для собственного удовольствия: ему не было нужды публиковаться, чтобы зарабатывать деньги на жизнь, и потому не было необходимости заканчивать рукописи, потому все последующие годы его консульства будут отмечены длинной чередой едва начатых набросков и неоконченных рассказов.
Первое время его жизнь за границей была полна разочарований: «На всей моей жизни лежит отпечаток моего обеда: мой высокий ранг предполагает, что я должен обедать в одиночестве. Это первая незадача. Вторая: мне подают двенадцать блюд. Это огромный каплун — его невозможно разрезать даже великолепным английским стальным ножом, который стоит здесь дешевле, чем в Лондоне. Это превосходная морская рыба, которую только забыли приготовить, — так принято в этой стране. Это бекас, застреленный накануне: его сочли бы сгнившим, если бы он пролежал два дня. Мой рисовый суп — это семь-восемь чесночных колбасок, которые сварили с рисом, и т. п. и т. д… Я отравлен до такой степени, что вынужден спасаться, употребляя яйца всмятку. Я сделал это полезное открытие восемь дней назад и очень им горжусь».
20 января, не выдержав, он отправился паровым пакетботом в Венецию и вернулся оттуда только 19 февраля. В Блистательной было полно просвещенных салонов, в которых вращалось немало его старинных знакомых; здесь он имел всего вдоволь, и Софи Дювосель рекомендовала его графине д’Альбрицци — у нее собирался весьма изысканный космополитический кружок. Все более подозрительный в глазах властей, кандидат в консулы здесь тоже оказался под пристальным наблюдением, и его малейшие перемещения отмечались полицией.
11 февраля министр иностранных дел решил судьбу Анри Бейля: «Желая обеспечить присутствие нашего консула в Чивитавеккье и будучи осведомлены об образованности, честности, усердии и верности своему долгу г-на Мари Анри Бейля, мы избрали его для исполнения вышеозначенных обязанностей». Его «голгофа» в Триесте завершилась, но эта начальственная милость кажется ему жестокостью: ведь Чивитавеккья — «это ужасная дыра». Ну что ж, если хочешь иметь верные доходы — надо расплачиваться своей свободой. Несмотря на то что сумма его жалованья теперь значительно уменьшена — перемена места назначения обернулась потерей пяти тысяч франков, — хлеб насущный ему теперь обеспечен. Он сразу написал графу д’Аргу: «По крайней мере, у консула, живущего в Чивитавеккье, всегда есть возможность посетить Рим». Он не собирался обманывать или притворяться, прекрасно зная заранее, что в полном соответствии с собственной философией — «бейлизмом» — не сможет усидеть на месте всего в 14 лье от столицы Латиума и ее музеев. А пока он ждет в Триесте прибытия своего преемника — это лицо, близкое к Лафайету, тоже снискавшее немилость австрийского правительства за активное участие в июльских событиях. Покинув Триест 31 марта, Анри Бейль прибыл к месту назначения 17 апреля: явно не торопясь к месту службы, он «заглянул по дороге» в Венецию, Падую, Феррару, Болонью и Флоренцию.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.