Стенание - [42]

Джеффри сел на угол стола, глядя на свои загрубевшие от работы руки. На его симпатичном честном лице отражались напряжение и тревога.

— Я получил из Уайтхолла записку, что придет юрист. Меня просили сжечь ее, что я и сделал. — Он глубоко вздохнул. — Когда я прочел слова на той первой странице, что сжимал в руке бедняга Грининг… Я не еретик, но всегда поддерживал реформы, и в свое время я получал работу от лорда Кромвеля. И когда я увидел титульную страницу той книги, то сразу понял, что это личная исповедь в греховности, книга о пути к вере, какие нынче пишут радикалы, и она может оказаться опасной для ее величества, которую все реформаторы почитают за ее набожность и доброту.

— Как вы получили доступ во дворец?

— На соседней улице живет молодой подмастерье печатника, известный как пламенный радикал. Как это бывает у молодых людей, он поддерживает связи с другими радикалами из числа дворцовых слуг. Я пошел к нему и прямо сказал, что у меня есть нечто, о чем нужно знать советникам королевы. Он объяснил мне, к кому из слуг подойти в Уайтхолле, и так меня отвели к самому лорду Парру. — Джеффри удивленно покачал головой.

— Тот подмастерье дружит с Элиасом?

— Нет. Элиас общался только с мастером Гринингом и его кружком. — Оукден провел рукой по лбу. — Нелегко простому человеку вдруг оказаться в Уайтхолле.

Я сочувственно улыбнулся:

— Да уж.

Печатник посмотрел на меня:

— Но я должен был исполнить свой долг, следуя совести.

— Понимаю. Лорд Парр благодарен вам. Он просил меня взяться за расследование убийства, которое коронер почти забросил. Я сказал констеблю и всем прочим, включая собственного ученика, которого послал обследовать сад за хибарой Грининга, что действую по поручению родителей убитого. Я позволил себе допросить добрейшего Хаффкина и хотел бы также побеседовать с Элиасом. Насколько я знаю, он помешал предыдущей попытке проникновения в дом Грининга.

— Так он говорит, а Элиас не лжец, хотя и не отличается послушанием.

— Вы не должны сообщать ему про книгу, и никому другому тоже.

Оукден понимающе кивнул:

— Клянусь Господом, сэр, я знаю, какой осмотрительности требует это дело. Иногда добрые христиане должны говорить как с невинностью голубки, так и с мудростью змеи, не правда ли?

— В этом деле — определенно. А теперь не могли бы вы мне еще раз рассказать, что произошло в тот вечер?

Джеффри повторил то же, что уже поведал мне Хаффкин: как он услышал шум и поспешил на улицу.

— Когда я подбежал к хибаре, то услышал, как мастер Грининг кричит кому-то, чтобы отвязались от него. Думаю, он дрался с этими негодяями. Я подергал дверь, она оказалась заперта, и я налег плечом. Она сразу поддалась.

— Дверь была заперта изнутри?

— Да, мастер Грининг, как вам известно, жил там и закрывался на ночь. Я могу только догадываться, как было дело: видимо, люди, напавшие на моего соседа, постучались, вломились внутрь, когда он им открыл, а потом заперли дверь за собой.

— Хаффкин описал мне их.

— Да, он хорошо разглядел злоумышленников, а я заметил их лишь краем глаза.

— Он, кажется, умный старик.

— У бедняги плохо с легкими, как и у многих из нас, кто занимается этим ремеслом. Боюсь, когда умер Грининг, я воспользовался случаем: взял Элиаса к себе, а Джона Хаффкина перевел на работу полегче.

— Пожалуй, так даже лучше для всех.

— Я надеюсь.

— А когда вы вошли, то что еще вы увидели, кроме того, что краем глаза заметили злоумышленников?

— Мой взгляд сразу привлек огонь. Мне пришлось тушить его. — Рассказчик серьезно посмотрел на меня. — Учитывая, сколько на этой улице бумаги и печатных материалов, мы постоянно живем под угрозой пожара. К счастью, кипа бумаги еще не разгорелась, и я сумел затоптать огонь. Потом я увидел беднягу Грининга, — он вздохнул, — на полу, с проломленной головой. Надеюсь больше никогда в жизни не увидеть ничего подобного. А потом я заметил обрывок бумаги у него в руке — бумаги самого лучшего качества, какая только бывает на рынке. Я прочел и понял, что это не просто убийство. Услышав, что идет Хаффкин, я засунул обрывок страницы в карман.

— Вы думаете, они убили его до того, как вы пришли?

Джеффри покачал головой:

— Когда я первый раз налег плечом, он еще кричал. Но потом шум стих, только послышался страшный звук, — наверное, один из них ударил Грининга дубиной, и тот упал.

— И убийцы вырвали у него из рук книгу, — задумчиво проговорил я, — но часть первой страницы осталась у Грининга. Вероятно, в спешке не заметив этого, они зажгли огонь и убежали.

— Думаю, так вполне могло быть. — Оукден печально вздохнул. — Не знаю, может быть, не ворвись я тогда, эти мерзавцы бы не запаниковали и не убили бы моего соседа.

— Я думаю, убили бы, если бы только он сам не отдал книгу.

Мой собеседник грустно кивнул.

— Вы хорошо знали Армистеда Грининга? — спросил я.

— Грининг появился на Патерностер-роу пять лет назад. Сказал, что приехал из Чилтерна, — он и говорил с тамошним акцентом, — дескать, его жена с ребенком умерли в родах, и он отправился в Лондон искать счастья. Бедный парень, у него на лице всегда была грусть. Грининг арендовал этот клочок земли, где стоит его хибара, у Палаты приращений