Стена - [3]

— Итэлия, что тебя задержало? — Спросил главный жрец, подходя к девушке.

— Оборотни пытались перелететь через стену на небольшом самолете, пришлось нашим патрульным сделать несколько предупредительных выстрелов по летательному аппарату, струхнули оборотни, быстро повернули обратно, все-таки они не бессмертные, зверюшки: и в огне горят, и крыльев у них нет.

— Ты никогда их не любила, — прошептал главный жрец, но Итэлия услышала.

— И, как оказалось, была права, — ответила она.

— Да-да, — ответил главный жрец, — иди, отдыхай, тебе ужин на кухне оставили, или уже завтрак.

— Спасибо, и как я понимаю, у меня намечается полгода без оборотней?

— Правильно понимаешь, пока переговоры заморожены, за стеной делать нечего, два дня выходных, а потом подключайся к патрулированию.

— Слушаюсь, — улыбнулась девушка и направилась в сторону кухни.

Смотря вслед девушке, главный жрец улыбался, как хорошо, что её непутевая мать принесла Итэлию именно к его храму, девушка выросла сильной, независимой и преданной своему народу, ценные качества, особенно в смутные времена.

Глава 2

Итэлия — 22 года. Три месяца спустя.

Выйдя на рассвете из спального крыла храма-убежища, я сладко потянулась и направилась к машине. Сегодня у меня дневное патрулирование, остальные патрульные уже у стены, а я буду передвигаться вдоль стены на машине, по дороге заезжая в небольшие хуторки, где сейчас проживают сезонные работники, принимать заказы на продукты и другие мелочи, так необходимые им в это время. Вечером передам список главному жрецу, и через два дня рабочие получат все свои заказы. Ещё мне предстоит остановиться в лесу у самых гор, говорят, там видели группу сумасшедших людей. У нас случается и такое, сейчас уже редко, а вот три-четыре года назад, люди потерявшие своих близких либо от горя, либо все от того же злополучного порошка сходили с ума, уходили в лес и превращались в диких зверей. Иногда собирались в небольшие группы, питались ягодами и кореньями к людям почти не выходили, разве только по ночам, чтобы украсть овощи из огорода. Если они не нападали на патрульных и сезонных работников, их никто не трогал. Все пережили горе, их пытались лечить, но ни таблетки, ни травы не помогали, а от того, что несчастных держали взаперти, им становилось только хуже, этих людей давно никто не трогает, жизнь в лесу коротка, обычно и года не протягивают, умирают тихо, и могил у них нет, дикие звери съедают. Жалко их, но помочь ничем не можем и только издали наблюдаем за их короткой жизнью.

— Итэлия! — К машине подошла Яника: сирота 11 лет, воспитанница главного жреца, как и я, живет при храме, — главный жрец разрешил мне поехать с тобой, нужно учиться патрулированию, а ещё он просит научить меня водить машину.

— Он так сказал? — Удивилась я.

— Ну да, ты же чувствуешь, когда врут, — ответила девчушка.

— И поэтому очень удивилась, я даже на секунду допустила мысль, что ты научилась профессионально обманывать, просто не ожидала такого от главного жреца, он же знает, как опасно я вожу машину.

— Но ты ведь жива, значит, правильно поступаешь, — ответил Яника.

— Слишком быстро наши дети повзрослели, — тихо сказала я, открывая для неё дверь, в 11 лет, уже учится патрулировать, через пару лет пойдет в патруль, а детства не было и не будет.

— А ещё я задаю много вопросов, — удобно устраиваясь на переднем сиденье, заявила Яника.

— Хорошо, нам будет не скучно, — ответила я, садясь на водительское сиденье, — держись крепче, будущий патрульный, — и нажала на газ.

Пять часов спустя. Итэлия.

Мы лежали на мягкой травке около леса, заказы получили, список получился длинным, но главный жрец все найдет и доставит, иначе и быть не может, сезонные рабочие работают на наше благо, они добытчики, и, благодаря им, мы переживем и осень, и зиму. Хотя как таковой зимы на юге нет, это на севере бывают сильные морозы, снег и даже метели на юге же только ночные заморозки и дожди, холодные зимние дожди.

— А ты молодец, Яника, — поворачиваюсь к девчушке и провожу ладонью по её волосам, — схватываешь налету, ещё пара недель и будешь прекрасно, водить машину.

— Нет, мне до тебя ещё далеко, — жмурясь от ласки, — отвечает она, — я знаю, что ты в гонках участвовала, расскажи, как люди жили до стены. Я совсем это время не помню, маму, папу помню, брата помню, а вот как мы жили с соседями оборотнями, совсем не помню.

— Я с оборотнями, как с соседями, не жила, меня подкинули к воротам храма сразу после рождения. Моя непутевая мамаша поддалась оборотню, а когда он сделал свое дело, то исчез в неизвестном направлении. Думаю, потом она поняла, что натворила, а может, и нет, меня принять не захотела, хорошо, что к храму принесла, могла бросить в лесу. Так что я всегда жила при храме, с оборотнями до 17 лет вообще не контактировала и особо не переживала.

— А я слышала, что оборотни своих детей не бросают? — Возразила Яника.

— Я полукровка, оборотни считают таких детей людьми и не спешат вводить их в стаю, потому и бросают соблазненных человеческих женщин безо всякого сожаления.

— У тебя нет зверя, ты не можешь оборачиваться?

— Любопытный ребенок, зверь у меня есть, простой усиливающий амулет и оборотни чувствуют его и за стеной все принимают меня за сородича, но оборачиваться я никогда не пробовала. Зачем? От папаши соблазнителя, я получила и силу оборотня, и ночное зрение и выносливость, ну и прыгучесть, он котом оказался. Ещё я быстро бегаю, и на меня не действует электричество, потому и преодолеваю стену легко, даже приятно, когда ток проходит через тело, от удовольствия аж мурашки по коже, может мой родитель был котом извращенцем?