Стекло - [44]

Конечно, она всё решила. Однажды в её комнату вошёл мальчик. Даже не вошёл – его втолкнули. Ему было шестнадцать, он был толстый, прыщавый и стеснительный, и его отец решил научить сына, купив ему проститутку. Нормальные девки тебе всё равно не дадут, сказал папаша. Впрочем, был прав, не отнимешь. Пацан робел и боялся, и Алярин понимала, что нужно делать, и она делала это, и очень старательно, но он не успел донести своё крошечное богатство до неё, выплеснув всё в штаны. Потом она попробовала ещё раз, и ещё раз, и с третьего раза что-то неуклюже получилось, точнее, получилось бы, если бы парень не струхнул и не убежал прочь из комнаты, так и не натянув толком штаны.

Он должен был решить сам, сказала она отцу, должен был сам захотеть, попросить, войти, сделать то, что нужно, а не вот это, секс из-под палки, любовь под током, шлюха в качестве первой девушки. Она брызгала слюной, говоря это, а отец виновато смотрел в пол и что-то бормотал в оправдание, и потом она сказала: приводи его ещё раз, я просто поговорю с ним, ему будет проще, я не буду его заставлять, и отец привёл его, хотя нет, не привёл, да и разговора этого не было – она плевалась в зеркало, представляя, что папаша стоит перед ней, а на самом деле он сказал Мамке, что это она, Алярин, натворила дел и опозорила его сына, и Алярин не то чтобы высекли – Мамка была не дура, – но немного похлестали перед всеми (и отцом в том числе) в знак признания её вины. Ты должен захотеть сам, о да, она это прекрасно понимала, только вот, с другой стороны, тот пацан никогда бы не захотел сам, никогда бы не решился, сидел бы себе, листая порножурналы до конца жизни. Может, его вообще не тянуло к женщинам, может, его страсть и участь – игра на кожаной флейте, тогда зачем всё это, зачем это вымученное желание, зачем попытка пробудить непробуждаемое?

А если нет? Если это помогло? Если он, сбежав, подумал в своей комнате и сказал однокашнице: давай… э-э-э, ну… и это уже прорыв, пусть даже однокашница такая же толстая и прыщавая, как он. Прав отец или не прав? Надо или не надо? Принуждать или ожидать желания? Расскажи мне, Проводник, я запуталась.

Она не произнесла ни слова, но он ответил. Однажды, сказал он, много лет назад, жил-был купец по имени Урр. У него был дом в большом городе, у него были жена и сын, у него был склад в порту, и склад у постоялого двора, и два небольших корабля, и много земли, приносящей ренту. Всё у него ладилось, всё складывалось, всё удавалось. Конкуренты не мешали, поставщики не подводили, деньги текли рекой, в семье никто не болел, счастье множилось и множилось. Но однажды к Урру пришёл человек в чёрной одежде с красным воротником. Человек сказал, что Урр должен покончить с собой – броситься с обрыва, принять яд, проколоть сердце кинжалом, как угодно. Почему, зачем, спросил Урр. Потому что есть силы, ответил человек, которым это необходимо. Если тебя не станет, история повернёт в направлении, которое нас устраивает более прочих. Но почему тогда просто меня не убить? Потому что тогда ты будешь мучеником, а мученики поворачивают историю от нас, а не к нам. Ты должен стать отщепенцем, должен нарушить право на жизнь и слово на смерть, должен выйти из тела по собственной воле. Нет, ответил Урр, я этого не сделаю. У меня хороший дом, хорошая семья, во всём мне сопутствует удача, зачем мне убивать себя? Тебе это и не нужно, ответил человек в чёрной одежде с красным воротником, это нужно нам, и поэтому мы сделаем всё, чтобы ты пришёл к этому решению. Мы разорим тебя, сожжём твои склады, утопим твои корабли с их командами, разрушим твой дом, изнасилуем и убьём и твою жену, и твоего сына. Если же ты и после этого не сдашься, мы будем пытать тебя, медленно и долго, будем отрезать от тебя плоть – до тех пор, пока ты не сдашься, пока ты не будешь молить о смерти, и тогда мы вложим в твою руку яд, и ты сам предпочтёшь конец началу.

Но Урр не поверил. Он нанял охрану – для себя, для семьи, для складов, для кораблей. Он рассказал о человеке в чёрной одежде с красным воротником всем, кого знал: друзьям, врагам, сильным и слабым, он подготовился и стал ждать. Он ждал неделю, а потом сгорел склад подле постоялого двора – охранник погиб, и кладовщик погиб, и трое случайных людей погибли, а от склада и товара остался лишь пепел. После этого человек в чёрной одежде с красным воротником появился вновь и вновь спросил: ну что, ты видишь, что ты бессилен? Урр был готов: в комнате с ним было трое головорезов с мечами, и они изрубили человека в чёрной одежде с красным воротником в капусту. Его останки сожгли, но кровь с пола отмыть так и не сумели – много её натекло и прочно она впиталась.

Прошло несколько дней, и утонул один из кораблей Урра – разбился о скалы с командой и грузом, ничего не осталось, лишь обломки вынесло на пологий берег неподалёку. И снова появился человек в чёрной одежде с красным воротником, и снова сказал: а теперь, теперь ты понимаешь? Но Урр не хотел понимать, и его головорезы схватили человека в чёрной одежде с красным воротником и привязали к столу в подвале дома, а потом нанятый Урром пыточных дел мастер неделю не давал тому умереть, вырезая на его коже узоры и прижигая обрубки пальцев. Человек – уже без одежды и воротника – молчал, какие бы мучения ни причинял ему мастер, и умер, не промолвив ни слова. А через несколько дней сгорел и второй склад Урра.