Стажировка юной магини - [67]

— Первоначально вход в пещеру был перекрыт, — снова заговорил молодой маг, — но потом кто-то снял преграды. Нет, не повелительница воды, — опередил Андрис мой вопрос. — Ни одна фея не способна уничтожить сделанное ее предшественницей. Так только, слегка изменить и подпортить может, но не более того.

Возвращались мы другой, короткой дорогой. Солнце светило по-прежнему ярко, и, хоть крошки от пирожков закончились, маленькие пташки не отставали от молодого мага. Они садились ему на плечи и беспрерывно о чем-то щебетали, видимо сообщали последние лесные новости. Хорошо знать птичий язык!

— А как же Дрын? — вдруг спохватилась я. — Ему грозит опасность?

— Нет, он драгоценности ищет. А хтоноры ценят только волшебные вещи. Болтунов, например.

Силона с укором посмотрела на меня. Все было ясно без слов, ведь тогда, в пещере, она предлагала уйти, а я уговорила ее остаться и собирать этих самых Болтунов! И мы их собирали, легкомысленно расхаживая у самого логова жутких чудовищ.

— Кто ж они такие… хтоноры ваши? — спросила подруга дрожащим голосом.

— Порождения Тьмы.

— Да и что с того! — нарочито засмеялась я. — Они ведь даже не вылезли. След магического карандаша никогда не стирается. Мы можем спокойно туда вернуться, ничего нам больше не грозит.

Молодой маг рассматривал и покусывал сосновую иголку, которую притащила в клювике маленькая птичка, и, казалось, не слушал. Но возразить не преминул:

— Хтоноры слизывают защитную черту. Не сразу, за какое-то время.

— А маленькие бородачи в курсе?

— Ты же знаешь, — Андрис продолжал теребить сосновую иголку, — они рассчитывают на неугасаемое пламя. И, в данном случае, правы. Почти. Хтоноры никогда не забираются слишком глубоко, потому что жар Земли губителен для них. И в Пещерию не суются, из-за факела. Но выслеживают и вынюхивают, а значит, всегда существует опасность, что передадут информацию кому-нибудь другому. Еще вопросы имеются?

Наш друг радостно улыбался. Как будто веселые байки рассказывал! И как же мне надоела эта сосновая колючка, которую он совсем уж измочалил!

— Имеются. Бумажный самолетик тоже твоя работа?

— Мне показалось… Тебе ведь было грустно? Думал, может, ты умеешь читать мысли.

— Конечно, умею. При нормальной телепатической связи, взаимной.

— Нет, — Андрис, казалось, не понял мой намек. — Мне не удалось вызвать тебя на обычную связь, и я оставил свои мысли на крыльях самолетика.

— Значит, все-таки письмо. Но там ничего не было!

— Видишь ли, можно читать не только по отпечаткам букв, но и по следам мыслей.

Я промолчала, не зная, что и сказать. По следам мыслей он читает! То есть просто смотрит на бумагу и думает. И писать ничего не надо. Послал другу такое письмо, и всякие неумехи ничего не разберут. Удобно. Все хорошо, кроме одного… Я тоже к неумехам относилась.

— Ладно, пусть. А почему хтоноры так плохо спрятали говорящие камешки? Кто захочет, войдет в пещеру, очертит защитную линию и заберет их.

Андрис переломил то, что осталось от иголки, пополам, зачем-то понюхал вконец истерзанные обломки и снова пожевал.

— С точки зрения человека, может, и плохо, а для хтоноров в самый раз. Да я вас совсем запугал! Лучше расскажу о моем старом знакомом, профессоре магии хаоса. Ведь именно он сотворил Болтунов, когда постигал древнее волшебство. Вот и посмотрим, как это происходило.

Гл. 13. История говорящих камешков

Я поняла, что время еще раз сдвинулось назад. Не так далеко, как тогда, когда мы наблюдали рождение дикой планеты, а всего лишь на несколько десятков лет. А может быть, сотен. Сумасбродная кукушка в чем-то права, порой подобные тонкости не различишь. Мы снова очутились в Пещерии, но теперь превратились в серых мышей и прошмыгнули мимо чьих-то огромных ног. Забившись в щель между каменными плитами, я посмотрела наверх и поняла, кого приняла за великанов. То были маленькие бородачи. Они привычно трудились — перетаскивали с места на место мешки и сортировали камни. Под сводами гудело эхо, подхватывая разноголосые оклики гномов и скрежет каких-то недюжинных инструментов.

— Поднимите головы повыше, — пропищал мышь-Андрис, — увидите профессора.

Я не сразу смогла разглядеть человека гигантского роста, на которого указывал наш друг. Ощущение было такое, словно сидишь в первом ряду кинотеатра, у самого экрана, но все же мне удалось различить черты лица исполина, явно кого-то напоминавшего. Рядом с нами над грудой блестящих камней склонился не почтенный, удрученный годами мэтр, как можно было бы ожидать, а жизнерадостный юнец. Его красивое лицо лишь немного портил чуть толстоватый нос. Поглощенный каким-то важным делом, юный маг не обращал внимания на суетившихся вокруг гномов и без конца дергал себя за начавшую пробиваться бородку — тоже знакомая смешная привычка. В руках он держал… Нет, не волшебную палочку, а самую обыкновенную кисточку. Будущий профессор магии хаоса раскрашивал камни! И они словно оживали под его руками.

Хоть он и предстал перед нами совсем юным, я узнала этого человека.

Его звали Модерст. Он был другом моих родителей и раньше частенько навещал нас. А потом куда-то исчез. В последний свой визит старый маг, тогда еще молодой, показался мне странным, и грустным, и веселым одновременно. Он без конца со всеми прощался, словно собирался отправиться в вечное странствие. Впоследствии выяснилось — всего-то в Волшебную страну.