Стажёр - [56]

Клео тряхнула густыми волосами, и они волнами скатились ей на плечи. Девушка встала с кровати, распахнув пошире балдахин. Орфиус заливал своим светом всю ее огромную спальню. Мраморный пол, выложенный умелыми мастерами с Белых скал, прям-таки искрился в его лучах. Клео, как была, босиком подошла к большому, во всю стену, окну. Ее покои находились на самом верхнем ярусе Главной башни.

Внизу, как на ладони, лежал Великий Город. Она улыбнулась. Город готовился с размахом отметить праздник Первого Исхода. По улицам сновали груженые повозки, мастеровые украшали разноцветными флагами фасады домов. Простые горожане спешили закончить все свои дела. Празднование продолжится целых три дня и три ночи. В это время, по давно заведенному обычаю, работать запрещалось. А то тварей из Леса накличешь.

В северной части Города возвышалась Арена. Клео знала, что там сейчас полным ходом кипит подготовка к Ритуалу. Он был главным и самым ожидаемым событием. Посмотреть на него съедутся не только горожане, но и люд со всех окрестных земель.

На сегодня ожидалось прибытие официальной делегации айваров. Это была правящая каста воинов с Белых скал. С айварами Город жил в мире и согласии со времен Арчи Мудрого, положившего конец беспрестанным войнам за железные рудники.

А на завтра планировалась встреча Вождя Высочайшего Гурта степняков с его многочисленной свитой. Клео сморщила носик. Она не любила этих грязных, плохо пахнущих дикарей.

Когда в двенадцать лет она сбежала из дома, ей пришлось больше месяца скитаться по их бескрайним степям. Хвала Ушедшим, ее вовремя разыскал Гунн-Терр со своими воинами. Несколько раз, изнемогающая от жажды и усталости, девочка приближалась к их стоянкам, надеясь на помощь и приют. Но ни один степняк так и не пустил ее в свой гэр. Несмотря на то что открытых столкновений Города с Высочайшим Гуртом не было больше двадцати лет, стойкая ненависть к горожанам, видимо, впитывалась ими с молоком матери.

Приютила ее тогда древняя старуха-отшельница. Имени своего она так девочке и не открыла. Напоследок, прощаясь, старуха вложила в ее руку грубо вылепленную из глины фигурку человека. Через его голову была продета веревочка, сделанная из конского волоса. Клео с удивлением посмотрела на нее, и старуха шамкающим шепотом сказала: «Бери, девочка, не бойся, это онгон, он укажет тебе на твоего суженого, когда время придет». Клео скорее из вежливости спросила: «А как же он мне это укажет?» Старуха улыбнувшись беззубым ртом и ответила: «Как встретишь его, так онгон прахом и рассыплется».

«А не надеть ли мне этот онгон и в самом деле на Ритуал? – Клео в задумчивости нахмурила лоб. – Может, найдется какой-нибудь смельчак, который решится принять участие в Большой Охоте? Ерунда, конечно, каждый знает, что это верная смерть. А если вдруг и случится такое, то, по правилам Ритуала, отказать победителю она будет не в праве, понравится он ей или нет. – Клео улыбнулась, вспомнив слова отца о младшей дочери Арчи Мудрого.

– А, вот ты где! – обрадовалась девушка. Пока голова у нее была занята размышлениями о предстоящем празднике, она не переставала рыться в своих многочисленных сундучках и шкатулках. – Давай-ка я тебя все-таки примерю. Вряд ли, конечно, ты подойдешь к моему наряду. Хотя высокий ворот платья будет закрывать мою шею. Тогда и впрямь тебя можно незаметно под него надеть.

Клео подошла к зеркалу и приложила глиняного человечка к своей груди.

– Так, а как же тебя завязать на шее?

Конский волос, выполняющий роль веревки, никак не хотел завязываться.

– Ой! – узелок развязался, и глиняный человечек с глухим стуком упал на мраморный пол. – Вот ведь дура! – Клео зажмурила глаза. – Столько лет хранила! – Она с опаской посмотрела вниз, ожидая увидеть разлетевшиеся во все стороны осколки. Но нет. Онгон, как ни в чем не бывало, лежал на полу. Только закатился под кресло. Клео опустилась на колени и взяла его в руки.

– А ты крепенький, однако! – она внимательно посмотрела, не отбился ли кусочек. Онгон, как ни странно, был целым и невредимым. – А по виду и не скажешь!

Клео осторожно положила его обратно в шкатулку и закрыла крышку. «Теперь-то уж точно непременно надену! – решила девушка. – Только служанку попрошу помочь завязать».

* * *

Ник стоял на пыльной брусчатке и с любопытством разглядывал местный люд. Жизнь в Городе кипела. Ник, привыкший уже к неторопливой, даже размеренной жизни в Долине, сейчас с удивлением крутил головой во все стороны. Первое, что бросалось в глаза, это пестрые и совершенно разные одеяния местных жителей. Казалось, что все соревнуются в неповторимости своих нарядов. Само понятие моды, похоже, здесь напрочь отсутствовало.

Исключение разве что составляли стражники, сразу выделяющиеся из всей этой суетящейся толпы. Надо сказать, что стражников было немало. Посередине площади возвышался помост, на котором глашатай, не замолкая ни на минуту, призывал всех желающих принять участие в каком-то ритуале. Голос у него был зычным и хорошо поставленным. Поэтому, несмотря на гомон толпы, до Ника доносились обрывки его фраз.

– …бросить вызов судьбе! – вещал глашатай. – Завоевать сердце красавицы… заслужить величайшую просьбу!