Стая Тамерлана - [88]

Подобное без помощников не провернуть. А кому можно доверять? Ведь обязательно нужны исполнители, которым верят минимум два человека — он сам и Заседин. Таких в один день не найти. Еще беспокоил Портнов. Несмотря на то, что Аркадий на словах допускал его участие в ограблении «Свечи», было видно — данную версию он всерьез не воспринимает. Разумеется! Не кто иной, как Никита когда-то добыл эти бумаги для шефа. Столько лет служил ему верой и правдой. И вдруг решился на кражу. Где логика? Где? Но мог же Портнов, допустим, переметнуться? Найти себе нового хозяина. Мог! Тогда ослепленный его преданностью Заседин становится на удивление легкой жертвой. А вместе с ним выходит из дела и Мызин. Причем, дорога к выходу только одна — через дверь, ведущую на тот свет. Да, необходимо к Никитосу присмотреться. Последить за ним.

После того дня в «Свече» Юрий начал сторониться Портнова. Он не поддержал тогда Мызина перед Засединым и сам отдал приказ об убийстве Принца. Хотя видел, каково было Юрию. Специально злыдничал, раскола хотел? Раньше они многие задачи решали совместно, неплохо дополняя друг друга. И не суть, кто являлся главным, важен был результат. Оба это понимали и никогда не конфликтовали. А теперь для того, чтобы разобраться в Никите, предстояло растопить возникшую в последнее время холодность. Дать понять, что в обиде он на шефа, а не на партнера, но сделать это не явно, а как бы двусмысленно, дабы не подставиться перед Аркашей.

Для начала Мызин посетил «Кирасу», главную контору Портнова. Раньше он заезжал к нему не раз, и все было нормально. А сейчас в поведении старого приятеля скользнул оттенок легкого удивления и, пожалуй, настороженности. Скользнул — и исчез, растворился. Неплохим актером по жизни был отставной гебешник. Поболтали о том, о сем. Обсудили насущные вопросы. Но каждый чувствовал — про другое хотел бы повести речь визави. И весь разговор напоминал игру в топталки: выставляешь вперед ногу, а когда партнер пытается наступить на нее, резко отдергиваешь, опять же стремясь отдавить носок противника. Раунд закончился вничью. С ощущением недосказанности они разошлись. Юрий лишний раз утвердился в подозрениях о намечающемся предательстве Портнова, а тот, в свою очередь, подкрепил свои догадки о том, что его, похоже, все-таки раскусили. И теперь пытаются что-то еще выведать, куда-то заманить.

Главное, что поняли оба — в этой игре не на живот, а на смерть, начинался самый напряженный этап — этап, где ошибок быть не могло.

* * *

Запахнув куртку на синтепоне, — излишней ласковостью погода не отличалась, — Анатолий Валентинович Каретников в поисках незапертых дверей обошел ресторан по примеру его последних и неудачливых посетителей. Если Тамерлан и предчувствовал очередного визитера, он никак не дал знать об этом собакам. Те, перешедшие на вольный образ жизни, бродили где-то по территории, а, может быть, спали в вольерах. Пропитания было вдоволь. Хромец не забывал и охотничью свору, притаскивая им раз в день снедь из запасов «Свечи». В срочном порядке эвакуируясь из ресторана, коллектив и не подумал развешивать замки и пломбы на стратегические двери, так что в ресторане царило продуктовое раздолье. Каретников был один. Водитель «Сааба» остался ждать у шлагбаума, припарковавшись рядом с единственной стоящей там машиной — синим джипом.

Первое, что бросилось в глаза профессору, было полное отсутствие людей. Затем он увидел два окоченевших тела перед задним выходом из «Свечи». У одного снесена половина головы, спина второго напоминала решето. Решительный настрой ученого не располагал к разным интеллигентским штучкам, да и он теперь хорошо знал, чего следует ожидать от «Свечи». Каретников перевернул лежащего на животе и рассмотрел лица, вернее полтора лица. Внимательное изучение склонило его к тому, что Тамерлана среди них нет. Он прошел внутрь здания. Никто не встретился и там. В подсобках, залах и других помещениях царил беспорядок. Складывалось впечатление о срочной эвакуации всего персонала. В большом зале у стены распростерлось мятое бордовое гардинное полотно, напоминающее сорванный парус, а через неприлично оголенное окно виднелся кусок леса.

Ресторан напрашивался на сравнение с кораблем, насквозь проплывшим бермудский треугольник: судно осталось цело, а весь без остатка экипаж уволокла куда-то непознанная водяная сила.

В задумчивости Анатолий Валентинович вышел наружу. Его замыслы в отношении приобретения ценного помощника грозили нарушиться. Он вернулся к трупам рабов, будто они могли разъяснить ситуацию. И только сейчас заметил, что кисти рук у них напрочь отсутствуют, словно отрубленные па-лачом, а у лежащего изначально на спине странно разворочен живот. Его передернуло. «Лисы так бы не смогли», — отметил профессор, чувствуя затылком ледяное дуновение. «Черт возьми! Да кто же это? — задал он себе вопрос. — Неужели?!» И тут острый укол тревоги заставил ученого резко обернуться. Да, не узнать их было нельзя. Каретников вздрогнул всем телом, словно пораженный столбняком, и задохнулся от увиденной картины. Застыл на секунду и, понимая, что уже едва ли успеет, дернулся к спасительной двери. Поскользнулся, ноги улетели вперед и вверх, и он хлопнулся спиной на траву. Но быстро перевернулся на четвереньки, обернулся… и замер в такой позе. Прямо на него, беззвучно пожирая расстояние, неслись три крупные собаки. Между ним и лохматыми убийцами оставалось не более десятка метров…