Стая Тамерлана - [15]
Он забрал воришку из следственного изолятора, вывез в голую степь и вытолкал из машины. Совсем молодой широколицый мужчина с коротким носом и маленькими глазками, выполняющий функции шофера, ни слова не говоря, достал пистолет и выстрелил в землю между ног Якубова. Тот невольно отскочил, и попытался объясниться. Ему не ответили, а пули, словно в плохом вестерне, продолжали вздымать миниатюрные пылевые фонтанчики у рантов сандалий теряющего голову в бешеном танце Якубова. Широколицый сменил обойму и так же молча навел ствол на грудь воришки. Грохнул выстрел, и обожгло сердце, в голове зазвенело, и глаза застлала тьма.
— Вставай, дорогой. Что, шуток совсем не понимаешь? Жив ты… пока… — Хлестал его по щекам широколицый. — Холостой патрон, холостой, ясно тебе? Первый у меня всегда холостой, ха-ха-ха-ха!!
Якубов поднялся. Ноги дрожали, во рту было солоно, и степь плыла куда-то в сторону, и еще душила, перехватывая горло, одышка, будто легкие пытались надышаться в последний раз.
— А вот второй патрон всегда с пулей. Хочешь проверить, а? — спросил мучитель, вновь наведя пистолет.
Круглое лицо этого человека светилось счастьем, широкая улыбка была почти сладострастной; сомнений не оставалось — изничтожение себе подобных — наслаждение для него. И тогда не успевший отдышаться Салим Раджабович Якубов, гордый и независимый человек, инструктор ЦК Коммунисти-ческой партии Узбекской ССР, упал на колени и заплакал. Он долго, нервически икая, без какого-либо дополнительного принуждения выбалтывал мельчайшие детали своего преступления. Черный зрачок дула висел на уровне лба, и Якубову казалось, что он исповедуется не перед людьми, а перед коротким толстым пальцем, замершем на курке, и перед спрятанным в бездушной железной трубке кусочком свинца, что готов в любой момент оборвать его жизнь.
Слова, вырывающиеся из вибрирующей гортани, продлевали и продлевали жизнь. Якубов незаметно для себя перешел к другим, более ранним аферам, о которых не ведал ни один человек. Он погрязал в несущественных деталях, повторялся. И не было сил остановиться. Вероятно, он мог бы фонтанировать словами, пока не умер бы от жажды, солнечного удара или полного умственного истощения.
— Довольно! — оборвал его коллега из центра. — Что, считаешь, на тот свет тебе рановато?
— Да, таксыр[2], да, я…
— Не торопишься, значит?
— Я… я… да я…
— Ну, хватит! Хватит… ломать комедию. Вставай, поехали.
Через три дня Заседин совершенно неожиданно предложил расколовшемуся и полностью осознавшему вину подследственному вместо тюремной камеры полную реабилитацию и сотрудничество. Идея была воспринята с благодарственным энтузиазмом, чуть не с целованием рук, а если бы только намекнули, то и ног. Уголовное дело, будто по волшебству, закрыли. Якубова восстановили в прежней должности.
Дело-то закрыли, но, как потом выяснилось, не уничтожили. Через несколько лет между дружками случилась размолвка, и Заседин дал Салиму почитать несколько интересных папок. После этого Якубов смирился с мыслью, что с крючка ему не сорваться до конца дней.
А тогда, после заключения союза, он продолжил заниматься привычным воровством, только под надежным патронажем нового друга. В более крупном масштабе. Тандем крепчал, обрастал связями и накапливал опыт. Их совместный клондайк не иссякал. Золотой песок в виде макарон, круп, мешков с сахаром и прочей армейской снеди, переплавляясь в звонкую монету, непрерывной струей тек в карманы. Но аппетит рос. Захотелось не мелочи, не песка, а самородков. Крупные военные чины добывали их, сбывая врагу оружие, или снабжали родину наркотой в цинковых гробах — вообще способ идеальный — не подкопаешься. Заседин с Якубовым нашли свой путь транспортировки зелья. Не слабее. Якубов отправлял, Заседин решал проблемы реализации в Москве или переправлял товар дальше. Богатство лилось в руки с неотвратимостью Ниагарского водопада.
Но день, как известно, сменяется ночью. Наступила пора, когда вся с любовью выстроенная ими цепочка рассыпалась. И не просто так, а под натиском Комитета Государственной Безопасности. Пришла настоящая беда! Друзья приготовились к худшему. И хотя их участие доказать было практически невозможно — все делали подчиненные люди, не знающие главных руководителей, КГБ может все.
И смог бы, но подоспело удивительное время — перестройка. Весна народов. Комитет залихорадило, он стал истаивать, как снеговик в оттепель. Какие могут быть расследования, если угольки глаз вытекают из орбит, нос-морковка отваливается, и нет сил сохранить лицо, и не превратиться в жижу?
Доверенному человеку Заседина майору Портнову удалось изъять все многочисленные тома, посвященные деятельности их альянса. (Кстати, гебист Портнов и был тем водителем, что отбивал некогда выстрелами ритм зажигательного танца для расхитителя государственной собственности из Узбекского ЦК партии.) Он, Якубов, тогда специально примчался в Москву. И вместе с другом Аркадием с наслаждением жег страшные бумаги в камине старой засединской дачи. Это потом уже Салим Раджабович небезосновательно подумал, что Аркадий мог сохранить часть документов. На память, как тогда, после первого их знакомства. Для подстраховки и чтобы при случае можно было прищучить узбекского друга. Хороший рычаг. Сам бы так поступил. И все последующие годы он подозревал Заседина. Понимал, что, случись размолвка, тот имеет против него вполне материальные профессионально собранные доказательства, в ответ на пустые слова Якубова. К тому же, Заседин был человеком непредсказуемым. Мало ли что ему придет в голову?
Вчера жители мирного Белграда пили кофе, обсуждали футбольные матчи и болтали с соседями по очереди в супермаркетах. Сегодня они готовы убивать друг друга: кто – за идею, а кто – за наживу. Разделенный рекой город оказывается в одночасье охвачен военным переворотом. Пока на одном берегу устанавливается жесткая диктатура, на другом свирепствуют мародеры и вооруженные банды. Пятеро незнакомцев объединяются, чтобы выжить в челюстях гражданской войны и пробраться туда, где, по слухам, есть безопасный коридор.
Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.