Стая Тамерлана - [133]

— А в любви?

— Как ты догадался? Да! Прикинь, узнала, что у Аркаши любовница есть. Самое интересное, что все эти любовницы у него для престижа были. Он бабу если раз в три месяца осилит — праздник. А она, видно, думала, что с ней редко из-за других! И сама себе хахаля завела — личного своего охранника. Лось-то он здоровый, но полный мозговой инвалид при этом. Кто ж к жене умного-то приставит? Как ты считаешь?

— Да мне что считать?

— Ну, как знаешь. И вот этот самый Коля грохнул сторожа и взял сейф, а по пути грабанул еще ка-кую-то палатку, потом вещи свалил где-то на окраине городка, а документы ей предоставил. Сечешь? Обокрасть что-нибудь по ходу пьесы она посоветовала, также и копии снять с части бумаг и оставить все это вместе где-нибудь: следы они так заметали. Колян все сделал правильно, только два ящика коньяка и там закусь какую-то заныкал, — все же двое подельщиков у него было. И вот когда ребята пришли к нему чисто для беседы, сведения там какие-то собрать, а до этого разные варианты перебирали — и все ни в протык, ну, как и у нас. Так вот: на окне в кухне стоит недопитая бутылка коньяка и на ней, представь, не снятый ценник. Скотч Николаю было лень оторвать, а на ценнике — «ИЧП Карманова»! У Соболихина, тамошнего авторитета, дочь с такой фамилией, он все имущество на родственников оформлял. Представляешь?

— Ну, да, повезло им.

— Вот так-то! Конечно, везуха! Ну и раскрутили обалдуя.

— Ясно. А с помощью документов она хотела шантажировать мужа, чтобы он ее каждый день трахал?

— Слушай, а хорошая идея! За нее, правда, ответить не могу, не знаю, но мысль богатая! А что? Неплохой заменитель виагры придумала, сучка, патент ей в одно место! На самом деле свалить она решила, вот в чем дело, но при этом хорошенько ободрать Аркадия: детей-то они не нажили. А он дядька был прижимистый, да и кто сбежавшую жену благодетельствовать станет? Нету таких! Она сейчас сидит в камере, вся в трансе. Да мужикам, собственно, плевать на нее и ее мотивы, они Веру Викентьевну на бабки разводят. Вот мне и пришлось вмешаться.

— Жалко стало?

— Ага. Скостили с нее маленько должок. Ну, и, вообще, я ее отмазал, адвокат толковый помог.

— А тебе-то зачем?

— Мне? А кому еще? Кому же все оставлять? Я ведь тоже не в накладе: загородный домишко мне отошел. Кому же хочется на нарах париться? Так что скоро дачку менять будем, там хоромы о-го-го, у покойничка-то. Вот видишь, а для начала мою бывшую фазенду, то есть, вот эту, — тебе. Идет?

— Нет, я же сказал: домой поеду.

— Ну, съезди, все там оформи и возвращайся. Свадьбу мы и здесь по высшему разряду… сбацаем.

* * *

У Мызина проснулся настоящий зуд на устройство чужих судеб. Он во что бы то ни стало, хотел заполучить Мурада на роль главного охранника и даже партнера, помог вдове Заседина полюбовно утрясти вопросы с законом и заодно оставил ее без копейки и без угла, лишив, в конце концов, и московской квартиры.

А что, рассуждал он, ведь никто иной, как Вера Викентьевна является причиной гибели целой группы людей и своего мужа, в том числе. А скольким ее поступок принес беды и страдания? Посадить ее? Юрий не верил ни в наказательную, ни, смешно сказать, в воспитательную роль отечественных каталажек. Известно, — никто после них не исправляется — какой же смысл сажать? Часть денег, вырученных у вдовы, они с Мурадом отвезли старикам Гридиным, чем, правда, не дюже их утешили.

А вот любителя халявного коньяка экс-любовника Коляна этапировали таки в кутузку, но, поскольку, он добровольно все брал на себя, срок ему пообещали небольшой.

И сейчас, шагая по гулкому коридору, Мызин раздумывал еще над одной биографией. Не успели они с Мурадом расположиться в палате, как Юрий спросил:

— Ну, чем предполагаешь заниматься, когда отсюда выпустят?

— А не знаю. Пойду, видимо, доучиваться… — немного удивившись вопросу, ответил Ленька.

— У меня есть предложение получше, — Юрий положил на тумбочку стопку дисков, — посмотришь, здесь комедии, в основном. Собираюсь взять тебя на работу.

— Да? А кем?

— Подумаем. В любом случае — жалеть не станешь.

— А доучиться?

— На хрена тебе? Диплом купим, хоть три, а через пару лет кандидатом тебя сделаем наук, если, конечно, в академики сразу податься не надумаешь. Годится?

— Академиком? И шляпу такую, понтовую, дадут?

— И шляпу, и другие цацки. Ты знаешь, Мурад у нас жениться надумал, мне уже телеграмму прислал.

— Как это? Он же вот, сидит… — вырвалось у Леньки.

— Да, не полностью восстановился молодой человек. Но про свадьбу я серьезно.

— Не слушай ты его, Леня, — отмахнулся Сафаров, — лучше по телевизору Петросяна найди, одно и то же. Ты про себя расскажи.

— Да нормально все, брюхо затягивается, нога гнется, скоро на костылях разрешат.

* * *

Через неделю Мызин принимал друзей в дворцеподобном загородном строении, недавно принадлежавшем его шефу — Аркадию Николаевичу Заседину. Гридина, уже вполне уверенно передвигающегося на костылях, отпустили на побывку.

В комнату вкатился серый плюшевый колобок, проскочил под столом, задел и с грохотом уронил костыли, а сам юркнул за диван.

— Принц, Принц! — вбежала за ним Катька. — Постой! Куда же ты?