Стая - [30]

Имен виновников случившегося не выяснил и Прапорщик. Он долго разбирался с возможными свидетелями, но все утверждали, что ведро перевернулось случайно. Милана даже заявила, что Катя — ее подруга, и никто не посмеет тронуть ее нарочно. Девушка точно знала, что жаловаться Джоконда не посмеет, поэтому эта история так и останется безнаказанной.

Когда подростки возвращались в интернат, все бурно обсуждали произошедшее «купание». Большинство ребят досадовало, что лично не видело этого прикола. В свою очередь Олег воспринял издевательство над Катей спокойно. Хоть Койот и говорил, что, если у нее возникнут проблемы, она может к нему обращаться, тем не менее заступаться за нее, словно влюбленный Ромео, не собирался.

Игорь и Иван весело ржали, вспоминая лицо «умытой» Джоконды, Рома тоже выдавливал из себя улыбку, пытаясь сделать вид, что ему смешно. В свою очередь Дима испытывал легкое раздражение. Катя не вызывала у него антипатии, поэтому ему было откровенно непонятно, почему Милана продолжает на ней отыгрываться. Неужели вендетта на тему Олега еще не закончена?

От размышлений Диму оторвал строгий голос Цербера:

— Подойди-ка сюда, Лесков.

Олег бросил озадаченный взгляд на Сенатора, полагая, что тот может знать, зачем его зовут, но лицо парня выглядело настороженным.

— А что я сделал? — немедленно поинтересовался Дима у сторожа, явно не горя желанием общаться. Он автоматически скрестил руки на груди в защитном жесте, и Михаил Юрьевич мысленно усмехнулся.

«Ну почему сразу «что-то сделал», почему нельзя просто поговорить по-человечески», — подумал он. Это и было одним из основных отличий между детдомовскими детьми и обычными. Любое обращение к себе ребята из интерната воспринимали как скрытую угрозу и искали подвох, в то время как обычный ребенок приблизился бы без лишних вопросов.

— Иди, говорю, разговор есть, — Цербер терпеливо дождался, когда Дима приблизится к нему, и еще с минуту молчал, ожидая, когда все ребята покинут вестибюль

— Что за разговор?

— У меня есть к тебе интересное предложение, — Михаил Юрьевич откинулся на спинку стула и продолжил, — думаю, тебе и твоим пацанам не нравится безвылазно сидеть в интернате, скучаете по вольной жизни?

— Допустим, — снова этот настороженный тон. Сейчас Дима напоминал бродячую собаку, которую подманивали куском колбасы.

Сторож вновь невольно усмехнулся:

— Что если мы договоримся вот о чем: ты и твоя братия возьмут под крыло одного человека, а я взамен снова позволю вам гулять. Так сказать, услуга за услугу.

— Кого? — Дима удивленно вскинул брови, никак не ожидая услышать от Цербера подобную просьбу.

— Катю Белову, или, как вы ее еще называете, Джоконду.

Мужчина внимательно посмотрел на озадаченное лицо стоящего перед ним парня. Дима явно искал какой-то подвох, но пока не мог найти его, поэтому прямо озвучил свои мысли:

— А вам какая от этого выгода?

Михаил Юрьевич устало вздохнул:

— Дим, ну почему обязательно должна быть выгода? Неужели нельзя просто помочь тому, кто в этом нуждается? Думаешь, я сижу тут уже шестнадцать лет и не понимаю, как у вас здесь все устроено? Тебе повезло, что ты оказался в правильной компании, в противном случае долбали бы не Артема или Катю, а тебя. А вот эти ваши разделения на крутых и лохов происходят потому, что такие как ты ничего против этого не делают. Тебя не трогают, ты и рад. От тебя что, отвалится, если Катя какое-то время посидит с вами в столовке, да с тобой на уроках?

— Да мы просто не общаемся, — возмутился Дима. — С какого перепугу она будет с нами ходить?

— С такого, что она — ваш единственный шанс на вечерние прогулки, — Михаил Юрьевич был непреклонен. — Подойди к ней сегодня, позови к своим. Да не трепи ей о нашем уговоре! Пусть девчонка думает, что хоть что-то вы можете сделать по доброте душевной.

— Не факт, что Олег и остальные захотят видеть ее в своем окружении, — все еще сомневался Лесков.

— Они захотят увидеть в своем окружении тебя. А значит, и ее примут. В общем, подумай, Дима. Раз назвался местным Сенатором, соответствуй своему прозвищу, разруливай конфликты.

Заметив, что парень шутку не оценил, Михаил Юрьевич дразняще позвенел перед лицом Лескова ключами и с улыбкой произнес:

— Выйти сможете уже этим вечером.

— Заметано! — произнес Дима. Просьба Цербера по-прежнему казалась ему странной, однако спорить он больше не стал. На кону была возможность выбраться за забор, поэтому парень немедленно направился на поиски Олега. Остальным ребятам из стаи он решил этот разговор не передавать, но с Койотом все же стоило перекинуться парой слов. И реакция Олега была чертовски предсказуемой.

Койота он нашел в мужском туалете, где парень докуривал последнюю оставшуюся сигарету. Курева на территории почти не осталось, а после закрытия «чердака» на улицу вообще никого не выпускали. Заметив друга, Олег молча передал ему сигарету, позволяя сделать пару затяжек.

— Что он от тебя хотел? — лениво спросил Койот, вспомнив о разговоре Димы и Цербера. Лесков выдохнул дым и, чуть помедлив, ответил:

— Предложил нам сегодня свалить на пару часиков за забор.

— Да ладно? — Олег удивленно уставился на друга. — С чего такая благотворительность?